Моя дорогая племянница

Глава 32

***

Джиюн до сих пор сидела на диване, нервно перебирая ткань своего платья. Девушка до сих пор не могла осознать услышанные ею слова.

Сехун в это время уже давно пришёл в себя, сложив письмо обратно в конверт. Медленно поднявшись с дивана, он начал ходить из стороны в сторону, засунув руки в карманы. Парень обдумывал каждое слово, сказанное отцом и думал как бы ему поступить сейчас в этой ситуации.

О готов был на всё ради Джиюн. Сделать её счастливой, чтобы она ни в чём больше не нуждалась и, наконец, увезти отсюда и никогда не возвращаться, чтобы она не видела тех людей, которые причинили ей боль.

Хотя он и сам причинил ей боль.

— Ты хорошо держалась, — вдруг начал разговор Хун. — Не думал, что ты когда-нибудь будешь вот так разговаривать с родными.

— Не в первый раз уже их вижу и не в первый раз мы разговариваем вот так. Я не считаю, что в данной ситуации сделала что-то не так, скорее даже наоборот, — девушка тяжело вздохнула и устало потёрла переносицу. — Вся эта показуха со стороны Сумин, «жалостливые» взгляды со стороны родителей так надоели, что хочется просто спрятаться где-нибудь и больше никогда в жизни не видеть их. После всего, что было я просто не могу смотреть на них без ненависти и не вспоминать все те гадости, что видела и слышала по отношению ко мне.

Се понимающе закивал, чувствуя при этом вину за то, что не уберёг её от всего этого, что просто сбежал и ничего не сказал ей. Вина, буквально, прожигала всё тело, напоминая ему о тех событиях и говоря о том, что он не достоин её прощения.

— Если бы я знал, что всё этим закончится, никогда бы не уехал отсюда...от тебя, — последнюю фразу он, буквально, прошептал. Но завидев выражение лица Джиюн, продолжил. — О чём ты думаешь?

Юн лишь слабо улыбнулась, вспоминая какой-то очередной день из прошлого, когда они с Сехуном ужинали в какой-то забегаловке.

— Я вспомнила тот самый день, когда ты отвёз меня в маленькую забегаловку и в этот же день мы, кажется, ездили в больницу с моей больной ногой. А что же мы ели тогда? — Юн нахмурила брови, пытаясь вспомнить.

— Мы ели пибимпап, — напомнил ей О, грустно улыбаясь. В его глазах читалась нескрываемая тоска, боль и сожаление. — А после я нёс тебя на спине и именно в этот же день я понял, что стал слишком много улыбаться и всё это было благодаря тебе, только ты и была тогда причиной моей улыбки. Когда ты забралась мне на спину и обняла за шею, я думал у меня сердце выпрыгнет из груди. Тогда мне казалось, что я просто спятил, раз чувствую что-то странное всякий раз, когда ты нечаянно касаешься меня. И я пытался бороться с этим чувством, потому что всё это было совершенно неправильно, боролся изо всех сил, — на секунду он замолчал, как будто что-то вспоминал. — А в тот день, когда ты вызвалась поехать со мной в магазин, мы тогда разговаривали с тобой в машине и ты сказала мне...сказала, что всё вспомнила и так смешно расплакалась. У тебя были растрёпанные волосы, потёкшая тушь под глазами и ещё...ещё помада так смешно была размазана по щекам. Для любого другого твой внешний вид стал бы кошмаром, но для меня он был особенным, в тот момент я видел не потёкшую тушь и размазанную помаду... В тот самый момент я видел тебя, Джиюн, маленькую, хрупкую и беззащитную девушку, которую мне хотелось всю жизнь защищать и оберегать. И именно в тот день, в тот самый миг я окончательно осознал, что по уши влюбился в тебя.