Эксклюзивно на Мёндоне

Happy New Year

— Ещё один год, — устало прошептал Чонгук, стоя у холодного окна и наблюдая за пешеходами. 

Внизу, на площади, стояла огромная ёлка, украшенная сотнями разноцветных шаров; взрослые, проходя мимо неё, на миг замирали и, оценив масштаб, выдавали восхищенное «Ва-а-ау», а малыши резво бегали вокруг, кидаясь друг в друга снежками, периодически останавливались, чтобы поглазеть на загорающуюся звезду, и, открыв рот от восторга, показывали в её сторону мокрыми от снега пальчиками. 

Хотелось ли Чонгуку, укутавшись в шарф, прогуливаться в этот вечер с кем-то за ручку и любоваться медленно падающими снежинками? Безусловно.

К сожалению или к счастью, профессия, которую он выбрал, редко давала шанс насладиться подобными мелочами и отнимала много времени и сил. А учитывая, что природа наградила его боевым характером – хотелось знать больше, быть лучше, карабкаться выше, – и вовсе отбирала шанс на всякие радости и глупости. 

Наверное, именно из-за своего решительного настроя и непреодолимого рвения к практике в своем возрасте Чонгук стал доктором, о котором было наслышано всё врачебное сообщество города, – о молодом специалисте, заведующим целым отделением, который чуть ли не взглядом мог вылечить любой недуг. 

Легко ли ему далась такая слава? Смотря что вкладывать в слово «легко». Учебник вместо обеда? Стёртые до мозолей пальцы? Бессонные ночи? Чонгук справлялся и не с таким. Многое ли он потерял ради неё? Смотря что вкладывать в слово «многое». Тусовки с друзьями? Пьяные вечеринки? Романтические свидания? Чонгук знал о подобном только из чужих рассказов. 

Но врачебная форма ему, несомненно, шла. Он выглядел изумительно в своих отглаженных классических брюках, рубашке с тонким чёрным галстуком и белом халате, который не скрывал широкую спину и рельефные мышцы на руках; волосы он постоянно убирал в пробор, выставляя на обозрение свои широкие брови, а очки в чёрной оправе, вечно сползающие по переносице вниз, только подчеркивали его серьёзность. Чонгук был безупречен во всём. 

Работа была для него смыслом жизни. Он всегда, сколько себя помнил, хотел помогать другим: тянуть из них болезни, бороться с их недугами, поддерживать в них веру в выздоровление. Помощь людям была для него первостепенной задачей и целью существования, – это чувствовали как пациенты, так и коллеги.