Это так странно — смотреть на преподавателя, который что-то пытается объяснить всему классу, маяча у доски, и осознавать, что этот обаятельный голубоглазый брюнет — твой соулмейт. Они обнаружили это полгода назад, почти сразу, как Антон перевелся в эту школу. А потом были долгие и тяжелые месяца осознания, принятия и смирения. Когда тебе семнадцать, а твоему избраннику почти двадцать восемь — это так... странно. А еще странно, когда он вызывает его к доске, задает вопросы, задает домашнее... а после учебы крепко и трепетно целует, каждый день стабильно подвозя его домой.
Хотите открыть демо-счет в Финам?
— Шастун, спустись с небес, — слышится доброжелательный голос мужчины, и Антон резко переводит на него взгляд, ежась и удивленно глядя по сторонам. —
Спустился? Молодец. Иди к доске, — мальчишка морщится, но послушно топает в заданном направлении, принимая мел из протянутой руки, и по нему словно пропускают электрический заряд, когда они соприкасаются пальцами. Как только урок заканчивается, Антон первым мчится на выход и почти пробегает пару лестничных пролетов вниз, чтоб, выйдя на улицу, спрятаться за высокой бетонной клумбой и поджечь кончик сигареты, удовлетворенно делая первую затяжку. — Антон, Антон... постеснялся бы, — раздается справа, и парень подпрыгивает на месте, оборачиваясь, и облегченно выдыхая, заметив Арсения. Он выпускает дым из легких и слегка улыбается. — Да ладно, не ругайся, — мальчишка показательно подходит ближе и, видимо, насмотревшись крутых фильмов, выдыхает облако дыма прямо в лицо преподавателю, который морщится и машет перед собой рукой, распуская туманную занавесу. — А по заднице? — рыкнул он, выдергивая сигареты из сомкнутых пальцев и бросая на пол, зло растаптывая кончиком ботинка. — Арс, ты чего? — изумляется парень, следя за тем, как красный огонек беспощадно потухает. — Сколько с тобой ругаться можно, зайчонок? — обманчиво ласково начинает мужчина, делая шаг ближе. По обонянию ударяет сладкий запах лаванды, и Шастун несдержанно жмется ближе, ведя носом невесомую дорожку вдоль оголенной шеи, как можно глубже вдыхая излюбленный аромат. — Щекотно, дурак, — тихо смеется Арсений Сергеевич, запрокидывая голову, тем самым подставляя лишь больше свободного места. — Так, уйди, говорю, — несерьезно ругается он, упираясь ладонью в грудь мальчишки и насильно отталкивая назад на крохотный шажок. Ну как собака, честное слово! Ищейка самая настоящая! Все ему дай понюхать. — Заканчивай с этим, понял меня? — уже серьезнее произносит преподаватель, легонько щелкая ученика по носу. — Понял, Арсений Сергеевич, — выдыхает Антон, потянувшись вперед, и срывая с его губ крошечный поцелуй. — Надеюсь, — просто отвечает ему мужчина, бесцеремонно разворачиваясь и уходя по-английски. Не проходит и пары часов, как Антон, оглядываясь по сторонам, тихонько шагает в мужскую уборную, не запирая за собой дверь, и, бросив рюкзак на подоконник, становится спиной к двери, зажигая сигарету. Нет, ну серьезно, ему даже не дали выкурить утреннюю сигаретку, что за изверг этот... — Антон, — раздается рычащий голос позади. Парень раздосадованно стонет, разжимая зубы, и никотиновая палочка сама падает к ногам. Он недовольно бурчит под нос «вспомнишь... вот и оно», поднимая взгляд зеленых глаз на наполненные злобой голубые напротив. — Как ты меня палишь постоянно, — вслух комментирует ситуацию Шастун, выставляя руки в примирительном жесте. — Последняя была, честно. — Верь тебе, — фырчит Арсений Сергеевич, подходя ближе. — Чуйка у меня на тебя, Антон. — Ну да, конечно... — закатил глаза парнишка, ощущая касание к своей руке. — Серьезно. Мы же соулмейты, помнишь, да, особая связь... — заверяет его преподаватель, сжимая тонкую кисть в своей руке и переплетая пальцы. «Какие мы нежные» мелькнуло в голове подростка. — И вот прям чувствуете, значит?.. Хм, — мальчишка кивает головой в знак того, что отлично его понял, и утыкается взглядом на сложенные вместе руки. Красиво. Его тонкая кисть красиво смотрится в широкой мужской ладони. Еще и бледная на фоне загара... они красивая пара. Наверное, со стороны, да. — Прекрати курить, Антош. Ну сам себя же губишь... и меня вместе с собой, — грустно вздыхает Арсений, свободной рукой касаясь его подбородка и вздергивая личико, чтоб заглянуть в эти бессовестные зеленые глаза. — А тебя как? — изумляется подросток, в корне с таким мнением не согласный. — Смотрю на тебя и переживаю, дурак ты мелкий, — Антон почему-то влюбленно улыбается, когда приятное «переживаю» и очень нежно произнесенное «дурак ты мелкий» ласкают слух. — Я брошу, Арс, ну честно. Попробую, — робко заявляет Антон, снова смотря куда-то себе под ноги. — Вот и молодец, — лба касаются теплые губы, оставляющие приятное горячее касание, от которого ученик жмурится, словно посмотрел на солнышко. Вот он — его личный согревающий лучик, прямо напротив.
***
Антон пытался бросить, честное слово, и скулил, и просил, и умолял Арса разрешить ему курить и дальше, нормально же жили, ну, но преподаватель оставался непреклонным в решении, что его парень не должен злоупотреблять такой вредной привычкой. — Ну нельзя же так резко, — Арсений, сидящий рядом, вздыхает. Они находятся у Антона дома, пока родители, которые, кстати говоря, уже давно знали об их отношениях, и пусть были не шибко счастливы, но приняли их, пропадали на какой-то встрече. — А я и не прошу резко, — пожимает плечами Арсений, садясь позади Антона, отчего кровать под мальчишкой прогибается чуть сильнее, и обнимает его руками со спины, прижимая своего маленького вредного хулигана поближе, оставляя легкое касание губ на красивой бледной шее. — Тогда можно еще пачку? Арс, ну последнюю, и все, — зубы Арсения резко смыкаются на нежной коже, и мальчишка взвизгивает, дергаясь в сторону, но руки, плотно прижимающие к себе, не позволяют. Наливающегося цветом засоса касаются мягкие губы, и влажный язык, зализывающий саднящий след. — И где я тебе ее сейчас возьму? — шепчет он в шею, опаляя ее горячим дыханием. Парень извивается под ним, тихо постанывая и глубоко дыша, вдыхая воздух с примесью лаванды. — Тош, ночь на дворе, магазины закрыты уже, — приводит он весомый аргумент, находя губами податливые губы Шастуна и впиваясь в них собственническим поцелуем, попутно оглаживая впалый живот рукой сквозь рубашку. — Супермаркет — нет, — упорно стоит на своем Антон, оборачиваясь в подобии объятий и впиваясь в мужчину пытливым взглядом. — Пожалуйста? — жалостливо просит он, уткнувшись носом в его щеку, и потерся о щетину, как котенок об руку. — Господи-Боже, за что мне ты, — Арсений смеется от легкой щекотки и сам щекочет парнишку под ребрами, отчего тот заливается хохотом и падает лопатками на кровать. Арсений нависает сверху, гипнотизируя взглядом прищуренных голубых глаз, а потом вдруг подается вперед, коротко целует и встает с кровати, тут же нащупывая рукой свой пиджак. — Кент, как обычно? — уточняет он, бросая взгляд на пустую пачку сигарет на краю стола. Шастун часто-часто кивает. — Всю пачку не дам, пять сигарет с тебя хватит. Понял меня? — строго одергивает он уже размечтавшегося о приятном обжигающем дыме парня. — Ну Арсю-ю-юша, — тянет подросток, состроив глазки.
