Тяжелый день подходил к концу. Голова раскалывалась. Дождь, слякоть. Мое тело реагировало на погоду. Ныли старые раны, и ломило ногу в месте сросшегося перелома. Я следил за объектом с утра. Нужно было выстроить его расписание, где бывает, в каких ресторанах обедает, с кем встречается, когда находится без охраны. До сдачи заказа оставалось шесть дней, и нужно найти оптимальное для исполнения место. Я изучал архитектуру зданий рядом с бизнес-центром на Кутузовском, где находился филиал компании моего объекта. Обошел пару крыш в округе, промок до нитки, но выяснил, что с одной из них открывается хороший вид на парковку и парадный вход в центр.
Все мысли о работе перекрывал Ник. Он просто не шел из головы, наверное, от этого и разыгралась мигрень. Я страшно хотел снова его увидеть, и соблазн усиливал тот факт, что мы жили в одном доме. Наверняка сейчас спит, пока я шатаюсь по этим крышам. Я гнал все мысли о нем, и уж тем более не собирался к нему заходить, но, возвращаясь домой около часа ночи, сам не заметил, как оказался около квартиры номер семьсот семь. Постучал в дверь. Тишина. Точно спит. И где-то в глубине души, я хотел, чтобы он не открыл, но еще больше хотелось убедиться, что он снова не влип в неприятности.
Уже собираясь уйти, я вдруг услышал неторопливую поступь босых ног, приближающуюся к двери. Замок щелкнул. Над нелепым изобретением, придуманным для удовлетворения чувства безопасности простых обывателей, которое называется дверной цепочкой, показалась пара сонных серых глаз.
-Привет... Что хотел? - у Ника хриплый голос.
-Как дела? Спишь?
-Нет.
-Войти можно?
Он колебался, но все-таки отошел в сторону, пропуская меня.
Квартира была однокомнатная, а обстановка аскетичной. Больше всего меня поразили белые стены, изрисованные странными непонятными мне фигурами и надписями. Кровати в комнате не было, ее заменял большой высокий матрац, лежавший прямо на полу. На противоположной от него стене висела плазма. На полу лежал джойстик от Sony Playstation, а на мониторе телевизора какая-то стрелялка стояла на паузе. Угол комнаты рядом с матрасом занимал старый винтажный торшер и стул, тонувший в вещах. Больше ничего не было.
-Снимаешь квартиру? - спросил я, проходя вслед за Ником на кухню. Он кутался в одеяло, и тер утомленные игрой глаза.
-Нет, моя.
-Странно, обстановка, как на съемной.
-Да я не заморачиваюсь особо по поводу уюта. Все самое необходимое есть. К тому же дома редко бываю. Но теперь, по ходу, надолго засел.
Только сейчас я заметил, что на переносице больше нет гипсовой повязки.
-Не рановато снял? - спросил я, показывая на его лицо.
-А, ты об этом, - Ник коснулся еще немного отекшей переносицы, - достала меня, спать невозможно.
-Доктор сказал носить пять дней, может быть искривление.
-Да, все норм, вроде.
-Ну, смотри сам.
Ник сел на стул напротив меня, плотнее кутаясь в одеяло.
-Ты сам откуда так поздно?
-Работы накопилось, разбирал, - только сейчас я почувствовал, как на самом деле устал. Подавляя желание зевнуть, я потер глаза.
-Я бы предложил тебе что-нибудь, но могу сделать только кофе или чай, к тому же без сахара. Я не выходил сегодня никуда. - Ник виновато улыбнулся, и поставил на стол коробку с капсулами для кофе машины. - Могу сделать латте, и есть горячий шоколад.
-Давай латтэ. А сам, ты что-нибудь ел сегодня?
-Да.
-Ага, оно и видно. Утром чай «Турбослим», вечером кофе «Турбослим»? - я пошутил, прекрасно понимая, что он врет.
-Слушай, не примахивайся, ты не моя мать? - из неловкого тон стал резко агрессивным.
Я встал и подошел к холодильнику, в нем было пусто, лишь пара лаймов и банка каперсов стояли на дверке.
-Ну вот, так я и думал, голяк.
-Эй, ты чего роешься? - Ник, оскорбленный моей бесцеремонностью, захлопнул дверцу холодильника. Игнорируя его протесты, я продолжил обыск. Выяснилось, что нет ничего, даже хлеба или чипсов каких-нибудь.
-Ты вообще живешь здесь?
-Я же сказал, что не ходил сегодня в магазин.
-По моему ты не ходил в него пару месяцев.
-Да не твое дело это вообще, отстань, - он натянул съехавшее с плеча одеяло, и шмыгнул носом.
-Давай я схожу.
-Вот, только не надо вот этого, ладно? Я как-нибудь обойдусь без твоей помощи.
-Денег нет?
Ник злился, явно из-за того, что я попал в точку.
-Сказал же, не твое дело!
-Я дам, сколько нужно.
-Пошел ты со своими деньгами!
-Смотрю, ты помощь принимать не умеешь.
-Знаю, я вашу «помощь», - последнее слово звучало вызывающе, как оскорбление. - Я лучше сдохну с голода, чем буду трахаться за еду.
- Ну, вообще-то, ты так и живешь, если что. Поэтому сейчас глупо отказываться от денег, к тому же, я ничего не прошу взамен.
-Да? Откуда такой альтруизм?
- Просто хочу помочь. Что тут особенного?
-«Просто так» ничего не бывает.
-Бывает.
-Не верю.
-Ну и правильно, - его агрессия вызывала улыбку, я отошел в сторону и, облокотившись спиной о стену, решил довести этот разговор до логического завершения. - Ты мне нравишься. Это ты ждал услышать?
Ник злобно ухмыльнулся:
-Я боялся это услышать, если честно. Ты не отстанешь, да?
-А ты бы хотел?
-Было бы идеально.
Его слова задели. Я отошел от стены, и, засовывая руки в карманы, пытался сохранить уверенность.
-Ок, я тебя услышал. Понимаю. Тебе неприятны все эти разговоры. Я хотел помочь, но видимо, ты уже взрослый мальчик, и сам все знаешь.
Ник отвернулся к окну, обхватив себя руками, он, молча ждал, пока я уйду. Я вышел в коридор, задевая, прислоненный к стене велик, который сначала не заметил, и уже открыл входную дверь, как вдруг услышал нервные, приглушенные всхлипы, доносящие с кухни. Не зная, как реагировать, я замер, принимая решение. Все его слова были чушью собачьей, просто защитной реакцией от всяких козлов типа меня, теперь я точно это понимал, так же, как и он сам понимал, что ему нужна помощь.
Беззвучно пошел обратно и остановился в дверном проеме. Никита стоял, облокотившись спиной о стену, одеяло сползло на пол, он был в серой застиранной футболке и мягких спортивных штанах. Босые ноги переминались на холодном полу. Худые плечи содрогались от беззвучных всхлипов, которые он глушил, зажимая рот ладонью. Он знал, что я не ушел, что смотрю на него, но больше не осмеливался поднять глаз. Я медленно подошел, и, осторожно положив руки ему на плечи, притянул к себе. В голове не было ни одной мысли, лишь желание, чтоб все это закончилось. Бывает такая звонкая тишина, ее можно слышать. Вот такая тишина тогда обрушилась на нас. Я обнимал Ника, все крепче прижимая к себе. Мальчишка затих в моих руках. Бледные пальцы сжимали через куртку мое предплечье.
-Все нормально будет, вот увидишь, Никит... Я помогу, ты только не отталкивай.
-Ты ни черта обо мне не знаешь, а когда узнаешь, будешь шарахаться, как остальные... - он отстранился и посмотрел мне в глаза. Тонкое, почти прозрачное лицо мокрое от слез. Затравленный взгляд. Что мне делать со всем этим?
-Смешно, но о себе я могу сказать тоже самое, - я провел рукой по непослушным светлым волосам и вытер со щеки слезы. - Поэтому, пока ты еще ничего обо мне не узнал, дай мне помочь. Я же вижу, больше некому.
Он высвободился из моих рук, делая шаг назад.
- Я не знаю, может и стоит попробовать?
-Ты так ломаешься, будто я тебе встречаться предлагаю, - усмехнулся я, ловя себя на мысли, что где-то, возможно, существует реальность, в которой мы вместе. - Я просто хочу не дать тебе умереть с голода. Вот и все.
- Ладно, но если мы будем общаться, ты не должен спрашивал меня ни о чем личном и особенно о моем прошлом. Я тоже не буду лезть к тебе в душу. К тому же мне абсолютно плевать, кто ты и чем занимаешь, это правда.
-Зато честно. Не поверишь, но такие условия меня тоже устраивают.
В ответ он кивнул.
Я взял со стола его айфон.
-Разблокируй.
-Зачем?
-Скину твой номер, чтобы был. Ну, мало ли...
Ник разблокировал телефон и отдал мне.
-Слушай, мне пора идти... Вот деньги, - я выложил несколько тысячных купюр из кармана куртки на стол, - закажи себе пиццу, или что ты там любишь. Завтра можем вместе съездить за продуктами, ну если хочешь, конечно...
Ник молчал, пока, я топтался около двери, не зная, как закончить этот тяжелый разговор:
- Ну ладно. Если что звони, - подытожил я, собираясь выйти.
-Спасибо.
Лучше бы я больше не смотрел на него, а просто вышел за дверь. Большие глаза в тусклом освещении коридора казались совсем темными и блестели каким-то странным завораживающем блеском. Острые скулы, припухшие, приоткрытые губы. Он обжигал своей красотой. И мне было странно снова видеть ее в ком-то. Как загипнотизированный, я поправил съехавшую с плеча футболку, Ник больше не отшатывался от моих прикосновений. Осмелев, я убрал с его лица прядь волос. Пальцы спустились ниже, коснулись щеки. Заскользили вниз по шее, задерживаясь на маленькой родинке выше ключицы.
Видимо, почувствовал импульс, исходящий от меня, Ник попросил, отводя взгляд:
-Саш, не надо.
-Я не буду груб с тобой, - обреченно произнес я, не находя больше сил скрывать свои чувства.
Никита прислонился лбом к стене, закрывая глаза.
- Это означает «никогда»?
-Я не знаю...
Сжимая хрупкое плечо в своей руку, я впитывал его тепло.
-Прости, - я ушел, понимая, что еще секунда промедления, и я уже не смогу отпустить его.
Кто-то из великих сказал, что в жизни все либо очень просто, либо очень сложно. Очевидно, мне выпал второй вариант.
