Превосходная синяя печать/Zhong Ji Lan Yin

Глава 32. Триумфальный побег

«Стянув кепку, он помахал медицинскому крылу подразделения "Гуйлин "...»

Скрепив с Ту Туту тайный замысел мизинчиками, Су Цин тихо побрел к своей палате. Серый дом его научил терпению, семь раз отмерить и только потом — отрезать.

Привыкшему поразительно быстро контролировать тело Су Цину разрешили днем прогуливаться во дворе. Поначалу, слушаясь приказов юного босса, он играл вместе с ним: тот еще жулик Су Цин, далеко закидывая мяч, ждал, пока малыш радостно помчится следом, подбирая его и возвращая пас. А потом закидывал снова. Но спустя время даже маленький Туту понял, что его держат за дрессированного щенка — проступок оскорбил вышестоящего! И, бросив Су Цина, разгневанный юный босс пристал к красавице Сюэ Сяолу.

Как подворачивался случай, Су Цин изучал каждый кусочек, каждый миллиметр медицинского крыла подразделения «Гуйлин» — охраняли его хорошо, в стенах больницы можно было смело прожить благодатную, не знающую забот старость. Но для желающего сбежать охрана встала поперек горла костью — поиск маршрута и планирование побега отняли много сил.

Су Цин не мог объяснить, почему он стремился сбежать — ежеминтуно грезя о побеге из Серого дома, он все равно возвращался туда. И снова сбегал. «А не появилась ли привычка»? — спрашивал себя он. Куда бы ни заводила жизнь, старость он встречать в тех краях не хотел.

Но одно было правдой точно: иметь дел с подразделением «Гуйлин» он не желал.

Полное питья, еды и красоток место все сильнее стесняло грудь — особенно ночью, когда украдкой приходил проведать Ху Бугуй. Су Цин чувствовал его стыд за вину. Нужно ли обращать внимание? Трудно сказать. Когда он очнулся от комы и перестал валять дурака, он раз за разом себя убеждал, что товарищ Ху не сделал ничего плохого. Жизнь в комфорте, снующий по округе, докучающий Ту Туту... разве это плохо?

Раньше Су Цин думал, что от жизни, наслаждаясь моментом, нужно брать все. Сейчас он глупцом быть перестал — день прошел и славно, не нужно придаваться расчету. Разве поиск отца не добавит хлопот?

Но присутствие Ху Бугуя огорчало его до сих пор, а после комы — и подавно. Разными способами, лично и от других, Су Цин разузнал: если Ху Бугуй не погрязал в делах, то становился тем еще неразговорчивым, косноязычным пердуном. И обо всем умалчивал. Сгорая от вины, он даже не мог прямо извиниться перед «пострадавшим», продолжая молчаливо искупать вину. Как умеет, по-своему.