«Она лишь хотела тепла, но как спичка сгорела дотла...»

I

««Она лишь хотела тепла, но как спичка сгорела дотла...»
Да-да, эти строчки очень хорошо описывают моё состояние. Я Тея, и зачем-то пишу это в свой дневник.»
Девочка успела дописать лишь эти строчки, когда по деревянной двери её комнаты громко заколотили. За ней стояла вдребезги пьяная мать, пока её не менее обдолбанный хахаль с нетерпением ждал момента, когда Тея выйдет за очередной порцией унижений и побоев. Девчушка на свой страх и риск соскочила с кровати, медленно открыла дверь... Тут же рука матери вцепилась в её роскошные кучерявые тёмно-русые волосы. Тея даже не поняла, как очутилась на полу. Сидя на коленях перед ухажёром мамы, она лишь замечала, как боль стёртых о линолеум коленей не оставляла её в покое... Удар за ударом прилетали по её милому личику, оставляя всё больше и больше ссадин и синяков. Тея даже не пыталась сопротивляться, ибо знала, что этим она только разозлит и без того разъярённого Славу - своего отчима.
Вскоре, Слава прекратил издёвки, толкнул Тею к стене и свалил со своими друзьями и матерью бухать на хате одного из "кентов" - тех ещё бандюг.
Девочка с красными зарёванными глазами больше не могла плакать. Она встала, как вдруг её голова закружилась. Едва успев дойти до кровати, Тея рухнула туда бездыханным телом, её глаза закрылись, и она провалилась в сон. Так, не шевелясь, она пролежала несколько часов, после чего проснулась и попыталась встать. Боль в спине от той самой стены, в которую она прилетела, дала о себе знать. Она с трудом, но всё-таки встала с кровати и направилась в ванную, благо та находилась недалеко от комнаты Теи. Девочка подошла к зеркалу, подняла томный и усталый взгляд, дабы рассмотреть своё изуродованное личико, и ужаснулась, хоть и привыкла к побоям, но в этот раз было хуже всего... К сожалению, у Теи не было никого в этом городе, кроме матери, но и та пошла по стопам своего муженька. 14-ти летняя Тея часто вспоминала, как хорошо ей было до появляния в их семье чёртового Славы. Она его ненавидела всем сердцем, а теперь и мать, ведь она - точная копия Славы, только в женском обличии.
И стоя у зеркала, девочка кинула взгляд на сменное лезвие для станков. Она, не раздумывая, схватила упаковку, открыла её и взяла в руки зловещий предмет, находящийся внутри. Мысли, словно молнии, одна за другой захватывали её разум. Да, она планировала самоубийство. Жаль, что она не видела других выходов из ситуации, ведь она была сама по себе: ни друзей, ни знакомых... Никого.
Тея провела истощенными пальцами худощавой руки по бортикам ванны, затем потянулась к пробке, и, наконец, включила горячую воду. Пока вода наполняла место преступления, девочка скинула с себя лохмотья одежды, что была на ней, и снова направила взгляд в зеркало, в котором отражалось худое, бледное, всё в синяках тело маленькой, хрупкой Теи.
Ванна наполнилась. Пар пеленой стоял у потолка.
Девочка забралась в ванну, держа в руке то самое лезвие. Тея собралась с мыслями, закрыла глаза и резким движением рассекла запястье левой руки. Боль от запястья распространилась по всему её телу, обволакивая, и улетучивалась со скоростью падающей звезды.
Эта боль была ей действительно приятна. Настолько приятна, что на её лице впервые за долгое время появилась улыбка. Искренняя улыбка, без капли сожалений.
Яркая молодая кровь хлынула фонтаном, пачкая всё вокруг, оставляя свои алые следы на кафельном полу.
Тея с каждой секундой теряла все больше крови, её голова вновь закружилась, а веки стали тяжёлые. Она закрыла глаза и потеряла сознание. Кровь продолжала пульсировать, затем побежала струёй, мешаясь с водой в ванной.
Вода остывала, как и в реалии бездыханное тело девочки.
Она мертва. Как и все её воспоминания о семье.