Картина наших душ

Глава 29. Селеста

Деловитой походкой в накрахмаленном белом халате в палату ступает доктор. Мой взгляд медленно скользит к его лицу, и я узнаю Чада Ли.
Сразу же понимаю, что это Джо попросила своего отца присмотреть за мной.
— Здравствуйте, Мистер Ли. — с кривоватой улыбкой говорю.
Он тут же приветственно кивает, бегло оглянув царапины и большие синяки на видимых участках моего тела.
— Я то здравствую... — вздыхает Чад и садиться на стульчик около моей кровати.
Мы смотрим друг на друга в неловкой тишине, прежде чем доктор её нарушает:
— Не собираешься рассказать, как это случилось?
И всем нужно спросить.
Притворившись глупой, я молчу, лишь только вскинув брови в непонимании.

Желание говорить об аварии, о том, как я в неё попала и почему это произошло, просто равно нулю.
Стоит только на секунду позволить воспоминаниям всплыть наружу, меня сразу же передёргивает.
Страх и паника, которые накрыли меня с головой, когда машину начало заносить на мокром асфальте, всё ещё готовы накинуться на меня в любой момент. А ощущение, что сама смерть пришла забрать мою душу своими уродливыми когтистыми лапами в мир иной, по прежнему чувствуется слишком остро.
Мне нужно подождать, пока это уляжется, и только тогда я смогу поговорить о произошедшем.

— Я понял. — Чад поправляет лацканы своего белоснежного халата и более мягким тоном продолжает: — Жалуешься на боли в голове?
Я мотаю головой в отрицании. Он тут же записывает в блокнотик.
Боли на данный момент присутствуют только в моём расколотом сердце.
Но этого я не говорю.
— У тебя было небольшое сотрясение. Но раз голова не беспокоит, значит, всё уже в порядке.  
Спохватившись, он со смешком добавляет:
— Но это не значит, что тебе можно бежать стометровку.
— Я и не собиралась.   — хихикаю.

— Я пришлю тебе медсестру, чтобы она сменила бинт на твоей ране.   — напоследок говорит доктор Ли, прежде чем выйти и закрыть за собой входную дверь.
Когда в палате раздаётся еле-еле слышный щелчок, оповещающийся о том, что меня, наконец, оставили одну, я тут же тянусь за шоколадными кексами, которые купил Дэниел.
Мой живот бурчал на протяжении всего этого утомительного расспроса о моём самочувствии.
И как только мои зубы вонзаются в запечённое тесто и сладость касается моих вкусовых рецепторов, я стону в экстазе и полном расслаблении.

Последний кусочек наверняка не уместиться в моём округлом сытом животе, даже если я тщательно его пережую.
Когда еле-еле всё проглатываю, мой телефон расходиться в звонке, и я дёргаюсь от неожиданности, чуть не подавившись.