Грехопадение святых

Глава 33: А капелла страданий, что чернее тьмы и Ария страсти, что алее роз.

На дне бездны голос, что стелется по земле. А капелла страданий, что чернее тьмы. Сердце наполняет льющийся с небес голос. Ария страсти, что алее роз.

***

В комнате из подсветки только небольшой светильник, стоящий рядом с диваном на покосившейся от времени старой табуретке. Даже если бы Чимину и захотелось, он всё равно не смог бы увидеть ничего дальше своих собственных, подрагивающих от недавно пережитого стресса рук. И это неожиданно пугает его. Мрак, мрак, мрак. Повсюду лишь зыбкий колкий мрак и холодная зияющая пустота. А пустота — это его жизнь. Пустота — это его смерть. Пустота — это его мнимое спасение. Пустота — это его личный разрушительный самообман! Тени неизменно продолжают падать на него толстыми бетонными плитами, прижимая тело к промёрзлой земле, на куски разрывая едва живое сердце, которое и так давно уже потрёпанное, обнажённое и обожжённое. Этого нельзя было допускать, это стоило пресечь на корню, но... что сделано, то сделано. Пусть омеге и страшно, но он, похоже, все же готов тихонько признаться самому себе в трепетных чувствах к Юнги.

Юнги — тёплое дыхание на замёрзшей коже, яркий бархат, окутывающий тело и душу, нежный поцелуй на изгибе изящной шеи, кровь в венах, каждый день протекающая через почти мёртвое сердце, несбыточная мечта на взаимность. Чимин же — молчание и страх сгнившей души, ложь и потеря собственного достоинства, бессилие и ярость, истеричный крик отчаяния в голове. На что он только надеется? Они же несовместимы, как зима и лето, как цветы и поверхность, как счастье и горе. Их орбиты никогда непересекуться. Чимин не даст им пересечься. Это же безумие! Прямое столкновение двух планет-гигантов и крах всякой жизни на них. Боже, почему он такой слепо увлечённый — омертвелый, заблудший — запутанный и проклятый? Вопреки смерти — к жизни ближе. А так вообще бывает? Очень вряд ли. Нужно отвлечься. Нужно переключиться и подумать о чём-то более важном. О чём-то более насущном.

Например, о том, что со дня стычки с Лилит прошло уже восемнадцать дней, а он по-прежнему не в состоянии встать на ноги. Он как то дитё до года, совершенно беззащитен и полностью зависим от других людей. Зависим от Юнги. Опять Юнги, везде Юнги! От этого уже выть хочется. Чимин не привык покорно сидеть на заднице и терпеливо ждать, пока за него решат все проблемы, не привык просить помощи, не привык принимать помощь. Он всё может сам! Это его война, это ему нужно продолжать бежать, ни на секунду не останавливаясь, ради спасения своей собственной шкуры, ради реализации своих амбиций и желаний. Лишение — потерян — лишение — потерян — лишение — все однажды будет кончено. И хорошо бы не его смертью.