Map of the soul: 7

Глава 1. Жажда

Этот мир замер, он не движется и не развивается, он просто застыл в одной точке пространства не способный и не готовый как-либо измениться вот уже несколько миллионов лет. Его рельеф - разрушенные кирпичные стены великого замка, его земля - укрыта слоем пепла, неспособная родить из своей почвы ничего живого, его воздух - ледяное жерло вулкана, его солнце - черное, беспросветное небо, а вода - реки бесконечной крови.

Здесь все вечно, все неподвижно, все ввергает в ужас сердца людей только при одном упоминании этого места. Это Ад.

Да, за этой тишиной и холодным спокойствием окружающего мира скрыты безумные монстры, что в вечном инстинкте точат острые зубы, дабы рвать ими плоть новоприбывших, впитывать их крики и кровь, купаться в ней и все равно полыхать жаждой, потому что им смертей мало. Они здесь уже всё убили, все души перемололи своими дьявольскими жерновами и не насытились, за миллионы лет - не насытились, и вряд ли когда-нибудь смогут. Монстры злятся, скалятся и рычат, кидаясь друг на друга, пытаясь так получить желаемое насыщение, но не достигают его - они в Аду, они сами - те грешные души, они сами так наказаны.

Земля, покрытая пеплом, встрепенулась, разрываемая изнутри когтистой лапой, с кусками висящей на тонких нитях сухожилий кожи. Большие кровавые глаза злобно уставились в черное небо, будто что-то учуяв, обезображенный нос потянул ледяной воздух, провонявший кровью и сожженным человеческим мясом. Но на пустыре стояла тишина, никого и ничего. Прождав еще несколько мгновений, адская тварь неуверенно начала выползать из своего укрытия, словно змея, вжимаясь в пеплом укрытую землю. Обезображенное многочисленными пытками тело смотрелось в этом мертвом месте особенно ужасно, но абсолютно точно вписываясь в пейзаж. Тощее тело с большой изуродованной бесконечными порезами головой, огромной дырой в районе сердца, откуда явственно проглядывалась прогнившая плоть. Рваные раны черными змеями бороздили некогда светлую кожу, переплетаясь в чудаковатый рисунок. Куски оторванной плоти жутким шлейфом тянулись следом за обезображенной тварью, неспособные ни оторваться, ни сгнить до конца. Это создание обречено вечно таким быть, в этом - одно из его проклятий.

Чудовище ползло на четвереньках по земле, словно собака, втягивая остатками носа воздух вместе с пеплом, и не чихало при этом, не способное на такие простые проявления жизни. Оно, не мигая, глядело только вперед, ведомое неким прекрасным запахом. Сегодня у него будет пир, сегодня он сможет вкусить новую душу! Он ее чует, он ее хочет, и он идет к своей цели, спеша добраться до нее раньше других. Таких как он здесь много - низшие черти, только начинающие свое перерождение.