Мой упрямый омега

Пролог

Слабый и нежный омега, Крист Перават, видел прекрасный сон. В нём облака плыли в безмятежной синеве чистого неба, а воздух пропитывал аромат цветов жасмина, радуя сердце Криста, когда он вдыхал чудесный запах. Из просветов между листьями лился солнечный свет, лаская незагорелое тело Перавата и позволяя ощутить толику уже давно забытого тепла. 

Освежающий, еле уловимый запах, сравнимый с солнцем, успокаивал его нервы и заставлял задаваться вопросом: чей же это феромон? Чей это до боли знакомый, завлекающий аромат, который хочется вдыхать снова и снова?..

***

Сингто увидел, как Крист втянул ноздрями знакомый феромон человека лежащего рядом с ним — его феромон. Во сне черты Перавата стали мягче, с лица исчезло вечное холодное выражение, а его руки так сильно сжимали Прачаю в объятиях, словно стоит лишь немного ослабить хватку, он исчезнет. 

Глядя на омегу, который был его мужем лишь номинально, альфа счастливо улыбнулся. Видя, что партнёр крепко спит, Сингто Прачая Руангрой нахмурился — его сердце наполнилось смешанными чувствами — и задумался. 

Они слишком похожи. Крист так же, как и он после жестоких и жарких постельных баталий терял привычный панцирь холода, обнажая трогательную беззащитность. И эта метаморфоза всякий раз рисовала в голове и сердце Сингто образ того, к кому больше не прикоснёшься, и мысли о ком причиняют лишь боль. 

«Если бы Кит был жив, я бы стал самым счастливым человеком на свете», — с горечью подумал альфа. 

История началась с того, что двое стали друзьями и товарищами по играм, но постепенно Прачая стал испытывать нежность и желание заботиться о парне. Альфа с нетерпением ждал совершеннолетия омеги. Времени, когда он смог бы подарить любимому нежный поцелуй и, оставив метку принадлежности, создать дружеские отношения на всю жизнь в священном и торжественном соборе. А в момент соединения их сердец, сквозь витражи обязательно пробивались бы лучи солнца, освещая лицо Кита, отчего любимый походил бы на ангела, спустившегося с небес. 

— Хмм... — хрипло прозвучало в спальне, прервав мысли Сингто. 

Крист, открыв глаза, протёр их и в поле его зрения тут же попали жесткие черты лица альфы, полные безразличия. 

Но Перавата это совершенно не обеспокоило. Для него такое выражение лица Прачаи было совершенно обычным. Во время их встреч и общения за едой или во время течки, даже в момент оргазма, на лице мужа не было ни малейших следов эмоций. 

Потягиваясь, чтобы встать, Крист обнаружил, что находится в очень щекотливом положении. Кажется, он обнимал альфу всю ночь. От этих мыслей на лице Перавата появился румянец и, смутившись, он тут же отдернул руку. 

Поняв, что его омега проснулся, Сингто встал и, повернувшись к Кристу спиной, взял аккуратно сложенную на диване одежду. 

На широких плечах вырисовывались следы ногтей, которые Перават оставил, находясь во власти эмоций, вызванных течкой. При мысли о том, что в течение нескольких суток омега даже не обращал внимания день это или ночь, его лицо покраснело ещё больше и Крист, перевернувшись, потянул на себя простынь, стремясь скрыться. 

— За те дни, пока мы были вместе, в компании скопилось много дел, — сухо проговорил Прачая, словно уже сейчас находился на работе, а потом, взяв портфель, объявил: 

— Какое-то время я буду разбираться с делами, и если ты почувствуешь в чём-нибудь потребность, пусть об этом позаботится тётя Минт. А сейчас хорошенько отдохни, ведь ты очень устал, — подытожил альфа и, развернувшись, пошел к двери, ни разу не оглянувшись на мужа. 

Звук захлопнувшейся двери поразил Криста в самое сердце. А чуть позже улетучился и феромон его любимого альфы, заставляя омегу дрожать от внутреннего холода одиночества.

***

Чтобы облегчить период течки и обеспечить максимальный комфорт, няня Перавата, тётя Минт, на это время покидала дом. Поэтому, как только Сингто уехал, большой дом затих, словно жильцы давным-давно оставили его. И теперь, когда к вечеру повсюду был выключен свет, в комнатах стояла холодная мебель, а вокруг царила оглушительная тишина, его сердце сжималось от боли. 

Плотно укутавшись в одеяло, Крист пытался избавиться от холода в сердце, потому, что его альфа снова оставил его одного. 

Каждая течка Перавата проходила одинаково: Прачая, с абсолютно безэмоциональным взглядом, который был подобен холодному душу, остужающему горячие чувства омеги, совершал необходимые, механические движения. Эта реакция мужа давала Кристу понять, что Сингто невыносим период его течки, отчего омега очень расстраивался, но во время жары, чувствуя тепло тела и притягательный запах любимого, тут же забывал об этом. 

Протянув руки к подушке, которая ещё хранила аромат альфы, Перават обнял её. Омегу тут же окутал знакомый феромон, и теплая слеза, появившись в уголке глаза, соскользнула вниз, оставив на простыне маленькое пятнышко.