Не доверяй никому

Глава 1. Мотель "Форрест"

Кажется, у владельцев этого на вид отвратительного мотеля совсем не было фантазии: назвать мотель "Форрест" только по факту наличия небольшого пролеска по правую сторону весьма забавно - а, если уж совсем откровенно, безвкусно и дешево. Хотя что название, что внешний вид подтверждали дешевизну, не намекая, а говоря в лоб - души у этого здания не было; оно было однообразно мрачным, с потрескавшимися стенами, оборванными объявлениями, которые подхватывал ветер и смешивал с листвой, самым пошлым образом образовывая кучки мусора. Фасад претерпевал изменения, кажется, минимум лет сто назад. Чтобы содрать кусочек краски не нужно было даже прилагать особых усилий, та отваливалась от аккуратного тыка в серединку: сначала прогибалась под небольшим усилием, потом трескалась по краям, а затем безжизненно отваливалась, спадая мелкой крошкой.

Вывеска тоже оставляла желать лучшего: буквы не то, что уже давным-давно не горели ярким неоном, они уже трудились на последнем издыхании, выдавая слабый дребезжащий звук, похожий на писк мыши. Такая незаинтересованность владельцев в месте была вполне понятна и объяснима - деньги это захолустье приносило даже вопреки тому, что приличных клиентов стены не видали с самого открытия, зато всякий сброд такие местечки ну просто обожал. Низкие цены по сравнению со всеми остальными подобными местами, отдаленность от ближайшего полицейского участка, да и в целом от любого скопления людей - всё это в совокупности превращало "Форрест" в прямом смысле глухой лес.

Не особо законопослушные граждане, скрывающиеся от наказания служителей правопорядка, наркоманы, облюбовавшие номера "люкс" на пять человек, куда по факту вмещались минимум двадцать, те, кто приводил сюда дам очень раскрепощенного вида, которые с особым упоением изображали то, чего не чувствовали уже давно, беспризорники, которые выполняли грязную работу за крышу над головой и объедки. Касаемо последних: они не только работали, но ещё активно подворовывали, если, конечно, было, что воровать; помимо этого свою "работу" они выполняли явно не добросовестно, иногда елозя одной и той же, еле сухой, тряпкой по всем этажам и каждому номеру, не меняя воду и даже не добавляя моющее средство.

Женщина средних лет, которая стояла на рессепшене - какое громкое слово для такого мерзкого местечка, - отличалась изумительным умением любую фразу произнести с отборным ушатом брани, смысл которой, в целом, был ясен, но можно было бы обойтись и без половины произнесенных слов. Она же нехотя выдавала постельное белье: обычно прожженное, с кучей бордовых и желтых пятен непонятного происхождения, с остатками чужих волос (стоит ли упоминать, что они явно не с головы упали?), с неизменным запахом сырости и затхлости. Однако постояльцы особо не парились над постельным бельем и всё выше перечисленное их волновало мало: главное, спрятаться от чужих глаз и промышлять своими грязными делами.

Что можно было отметить хорошего в этом месте - так это вид. Назвать его потрясающим, восхитительным, захватывающим дух, было бы слишком громко, но здесь было неплохо. Рядом располагался перелесок, полгода деревья стояли в пышных зеленых листьях, скрывающих всю грязь, а вторые полгода можно было рассмотреть макушки домов и высотных зданий, расположившихся в паре десятков километров. Иногда можно было застать закат, иногда чернеющее перед дождем небо - всё было так, как и полагается быть в лесу: уж если попал сюда, то обязательно нужно запомнить обратную дорогу. Иначе просто не выберешься.

***

Хелен от этого места явно не была в восторге: у неё заметно дергалась нога, губы та закусывала до белых следов от зубов, а пара красноречивых вздохов и не менее красноречивых "блять" сорвались с губ точно по какой-то определенной схеме. Она нескромно считала, что сюда заглядывает только всякий сброд - в чем была безусловно права - но из двух зол, следует выбирать меньшее. А судя по карману, в который забирался ветер и свистел от пустоты, позволить себе лучше или хоть что-нибудь другое, было невозможно.

Оптимизмом она никогда не обладала. Не рвалась убеждать себя, что это ненадолго: судя по неутешительным прогнозам, очень даже надолго. Она, конечно, уверяла себя в том, что постарается решить проблему в кротчайшие сроки, но здраво давала лично себе скидку на то, что срок может затянуться на пару месяцев и это место точно станет для неё тюрьмой. "В тюрьме хотя бы кормят," - проносится в мыслях, и от этого точного замечания тянет то ли довольно захихикать, то ли забиться в истерике.