Бог Демонов

Арка IV три бога

Се Ляня буквально всего трясло от страха, когда он вернулся в небесную столицу... Принц до сих пор находился в шоке, не в силах попросту поверить, что он позволил себе чуть не убить мальчишку, что был всего на год младше его близняшек. Наследный принц явно не ожидал что он, как родитель, как мать, прежде всего, решиться на подобный поступок, да на его руках была кровь многих людей среди которых были новобранцы ненамного старше участников турнира, однако с тех пор прошло много столетий и сам Се Лянь изменился. Теперь он знал, что это такое, когда твой ребенок в опасности и если бы кто-то из богов решился бы напасть на его сыновей принц попросту не находил бы себе места.

Хао и Йо попросту изменили их с Сань Ланом жизнь расширив и усилив их любовь, придав ей новую форму, подобно гусенице, что превратилась в прекрасную бабочку. Именно это любовь расширила представления Се Ляня о том что допустимо, а что нет и если пару столетий назад принц не находил ничего плохого даже в тех же стремлениях пятнадцатилетних юношей к воинской карьере, то сейчас все было иначе.

Смотря на земной мир сквозь кристально чистое озеро облокотившись об опору небесного моста, принц погрузился в тяжёлые раздумия.

Чувство вины быстро сменилось другим не менее, а может и более неприятным чувством с которым Се Лянь никогда не мог совладать, страхом, но страх этот был вовсе не за его подопечного или за свой проступок. Нет, это был тот страх, что никогда не покидал его, с тех самых пор, как родились его сыновья Йо и Хао. То был страх, что с ними может что-то случится в его отсутствие. И отлично зная на своем примере, как жестоки порой бывают боги страх принца обрел просто несоизмеримую с его предыдущими страхами форму.

И пусть его высочество прекрасно знал, что его возлюбленный всегда был начеку, всё же ни сам Хуа Чен, ни он сам попросту могли что-то недоглядеть. Чему подтверждением были и кошмары его старшего сына, которые вовсе не прекращались. Кошмары, что до боли напоминали Се Ляню те годы, когда королевство его пало, а сам он буквально, начал жить в этом аду. То были воспоминания наполненные полным отчаянием, годы когда он сам чуть не стал белым бедствием... И снова погрузившись в свои мысли о кошмарах сына и своих воспоминаний Се Лянь начал бояться как бы его сыновьям не пришлось бы пройти тот же путь, что и ему, ощущая словно бы нутром, что пророчество Мэй Нянцина может сбыться, предчувствуя и опасаясь, что Хао может тоже чуть не стать белым бедствием.