Дневник цветущего

Изляпаные кровью страницы

***

07.10.18хх.

Поверить не могу, что я правда делаю это. Я ведь даже не знаю, как начать. Льюис настаивал, что бы я начинала вести дневник. Как он говорит, «Тебе следует разобрать свои мысли по полочкам после "смерти"». И эта самая разборка мыслей и стала этой записью.

Впрочем, есть повод начать писать. В последнее время происходят странные вещи. Начну из далека, но с не менее важной вещи.

Оскар мёртв.

Той ночью, когда весь мир ополчился на меня и застал на краю моста, я рванула вниз. И он спас меня, приняв весь удар на себя. Когда же я очнулась в собственной кровати полуживой, мне и передали эту весть. О его смерти. Это было неправильно. Абсолютно неправильно. Он должен был выжить, а я умереть. Я - грешник на этой земле, я должна была умереть, не он!

Я видела его надгробие. Несмотря на то, что уже который месяц я не выхожу из комнаты, на улицу наведываюсь время от времени. В особенности, в первую же вылазку(учитывая всю нелюбовь к моей личности, иным словом эти «прогулки» назвать нельзя) я направилась на кладбище Лондона. Долгий и сложный путь привёл меня к хладному надгробию. Даже будучи на костылях я упала с ног, не чувствуя сердца в груди. Один лишь вид этой могилы смог убить во мне всё, что оставляло мою грешную душу в навечно разбитом состоянии.

Это произошло всего неделю назад. И по сей день я не могу собрать осколки свой психеи. Это было невозможно. Из самой моей сути жёстко вырвали незаменимую часть, без которой этот хрупкий пазл никогда не был бы собран.

И всё просто. Я была влюблена. Влюблена по уши. Собирая каждую вырезку из газет с его работами, улавливая каждое движение и слово при ставших частыми встречах... Я не могла не замечать происходящее со мной странностей. Каждый раз, когда я видела его, когда слышала его голос... Моему сердцу хватало лишь его имени, что бы начать трепетать. И я не могу сравнить это ни с чем иным. Во всём мире нет такого понятия, которым можно было обьяснить все те ощущения и мысли, которые он вызывал во мне.

И сейчас этого нет. И более никогда не будет. Та искриняя живая улыбка навечно застынет в фотографиях. И более нигде.

У меня осталась его рубашка. И помню день, когда она осталась у меня. Он спонтанно заглянул к нам на чай, а я случайно пролила этот самый чай на его рубашку. Уйдя, он совсем забыл про оставленую вещь. Честно признатся, я прямо сейчас сижу в ней. И к моему удивлению, она всё ещё пропахшая табаком. Оскар, черт тебя дери, это сколько надо курить, что бы спустя столько времени от твоей рубашки так разило сигаретами?