Он улыбается.Так солнечно, что замирает сердце, обрывается привычный ритм жизни и все вокруг становится таким слепяще ярким.
Пак Чимин — маленькое солнышко, и когда он прикасается, бездумно, привычно, Юнги кажется, что он немного умирает. Как это не заметили мемберы — неизвестно. Виной всему загруженный график, репетиции и бесконечная усталость. Но от фанатов не скрыться, они видят, все замечают: и прикосновения, и взгляды, в которых столько нежности, что становится тошно, потому что он точно не помнит, когда мог смотреть на Чимина ТАК, ведь он все контролирует, он держит руку на пульсе, давит все в себе и спокойно кивает на ленивое, сонное «доброе утро, хён»
Юнги кажется, что еще немного и его разорвет на части, потому что:
— Хён, я тоже хочу услышать «я люблю тебя».
Они сидят за столом, говорят обо всем, вроде бы искренне, но в тоже время — нет. Потому что правда она такая, выламывающая внутренности. Но все смеются, веселятся, пьют на камеру в первый раз, становятся развязнее. Наверное, поэтому Юнги не выдерживает.
— Чимин-а, — окликает он парня внезапно, слишком внезапно. На лицах друзей непонимание и напряженность. Тишина слишком осязаемая, слишком давящая, но Чимин смотрит, как на Бога, в его глазах — ожидание, надежда и свет, такой теплый, родной, близкий. И перехватывает дыхание. Юнги не собирался ничего говорить, просто невысказанные слова душат изнутри уже который год. Просто. — Я люблю тебя.
Пара слов. Взрыв смеха.
Вроде бы хорошая шутка.
Но Юнги не весело. Он готов сказать « я люблю тебя» еще миллионы раз, лишь бы услышали, лишь бы поверили.
Съемка закончилась и вроде бы все хорошо. Их хвалят, радуются удачному материалу. Хоби уже на ногах не стоит, Джин виснет на лидере, втирая ему бессмысленные шутки, а Юнги хочется исчезнуть. Вот прямо здесь и сейчас.
Просто « я люблю тебя» можно говорить только тогда, когда горит красный огонек камеры.
И это жестоко. Это больно.
Юнги покидает съемочную площадку одним из первых.
— Тебя подвезти? — спрашивает менеджер.
— Нет. Все в порядке. Мне нужно немного прогуляться.
— Хорошо. Будь осторожен.
Он почти выбегает из здания, потому что все еще видит перед глазами растерянное, смущенное лицо Чимина. Там, за столом, на секунду даже показалось, что он воспринял слова всерьез. Это еще хуже, потому что Юнги не уверен, что сможет услышать «нет».
