Париж и поцелуи до рассвета

1 часть

Лиловое небо и такое же лиловое вино. Хёнджин скучным жестом опрокидывает стеклянный бокал, расплачивается и покидает заведение. Приятная терпкость фруктового вина щиплет на языке, в Париже 7 вечера, солнце клонится к горизонту и августовский зной немного спал, уступая место желанной прохладе. Домой (в отель) совсем не хочется, и Хёнджин бродит вдоль узких улочек в поисках приключений. Он приехал сюда один, развеяться перед началом учебного семестра в Сеульской художественной академии. Рисовать ему нравилось, и даже неплохо получалось (по словам преподавателей).

Родители Хёнджина поддерживали, но вместо семейных поездок, оплачивали любые его хотелки. Это всё, что они могли себе позволить из-за плотного графика, но они действительно любили сына.

Хёнджин садится на деревянную скамейку в саду Тюильри, достает скетчбук и глазами с драконьим прищуром ищет себе очередную жертву, которая будет наспех и украдкой увековечена в потёртом блокноте.
Птицы кружат над скульптурами, здесь правда мило, но не слишком людно, так что Хёнджин никак не может найти цепляющий образ, что скрасит его сегодняшний вечер.

Маленькая ладонь заправляет блондинистую прядь за ухо, пухлые губы плотно обхватывают фильтр ароматизированной сигареты, и после вспышки огонька выпускают облачко сладкого дыма. Крохотный веснушчатый нос с колечком морщится, блондин осторожно трет веки, стараясь не задеть блёстки на своём лице.

Нашёл.

Хёнджин жадно впивается взглядом в каждую деталь незнакомца, ощупывает худощавое тельце, острые коленки, утопленные в джинсах-клёш, рассматривает радужный шопер, отросший маллет цвета пшеницы, в то время как его руки пляшут над бумагой, делая ускоренный набросок.

«Красивый-красивый-красивый» – шепчет нутро, но Хёнджин, увлеченный рисованием, не прислушивается к внутреннему голосу.

Очерченные скулы, глаза-угольки, на ногах ярко-розовые конверсы и такого же цвета лёгкий берет на голове. Зачем он ему летом?

Блондин тушит недокуренную сигарету, проверяет смартфон, встаёт и медленным шагом направляется к выходу из сада.

Нет-нет-нет, я не закончил свой рисунок!

Хёнджин наспех закидывает в сумку блокнот и не задумываясь о последствиях, не боясь раскрыть свой секрет рисования незнакомцев, бросается за блондином вслед.

- Эй, подожди!..

Блондин осторожно оборачивается, вытаскивает один наушник, и непонимающе смотрит на Хёнджина.

- Привет, извини, что я тебя дернул, я увлекаюсь рисованием и ты мне приглянулся, вот набросок… Хёнджин лезет в сумку, в поисках скетчбука, разворачивает его и показывает незнакомцу.
- Я не очень понимаю корейский, говори помедленнее… Блондин смущенно отводит взгляд в сторону, словно не замечая, что на рисунке изображен он сам.
- Я рисую. Нарисовал тебя. Но не закончил.
Хёнджин все еще держит блокнот развернутым.
- Меня зовут Хёнджин – протягивает руку – Разреши тебя дорисовать.
- Я Феликс. Хорошо.

Крупная ладонь мягко сжимает более мелкую, закрепляя знакомство.

Они идут в ближайшую кофейню, берут две чашки кофе, и Хёнджин продолжает рисовать, отмечая про себя, как мило смущается его новый знакомый. Город затихает, на улице темнеет, и в маленькой кофейне остаются лишь двое засидевшихся туристов.

- Эй, ты уже перешел на другой эскиз! Теперь портрет решил рисовать? – Феликс в шутку толкает локтем Хёнджина, обнажая ряд крупных ровных зубов, а тот в ответ лишь усмехается, потому что не может остановиться. Улыбка блондина озаряет пространство вокруг и в момент всё становится значительно лучше.

Феликс, перейдя на родной и понятный Хёнджину английский, рассказывает, что поездка в Париж – подарок родителей к предстоящему дню рождения, а также первая самостоятельная вылазка в столь дальние края, из-за них же, излишне заботливых.

- Я для них ребёнок что ли?! Хотя мне уже 21!

Хёнджин молча слушает и продолжает рисовать, стараясь как можно детальнее передать в рисунке всю волшебность сияющих глаз блондина.

Смуглая кожа с россыпью веснушек на лице Феликса была создана лишь для нежных прикосновений любящих пальцев, а губы – только для самых сладких поцелуев.

Мне хорошо с этим австралийским мальчиком – думается Хёнджину – А еще, он меня вдохновляет.

- Прости, что я тебя задержал. На меня напало страшное вдохновение – улыбается Хёнджин, когда они выходят из кофейни. Вечерние огни восхищают взоры обоих, они идут плечом к плечу вдоль Сены до ближайшей станции метро.

- Что ты делаешь завтра?
- На кладбище поеду – хмыкает Феликс – На могилу Моррисона. Знаешь группу The Doors? И округляет глаза на отрицательный кивок Хёнджина.
- Ты должен это услышать.
- Обязательно. Так встретимся завтра?
- Давай.

Хёнджин мечтательно прислоняет голову к гудящему стеклу вагона, прикрывает глаза и легко улыбается своим мыслям.

Феликс…