Эту историю мне поведал один монах, когда я совершал турне по азиатским странам.
В маленькой прибрежной вьетнамской деревушке, где ливневых дождей на протяжении года столько, что местные начали шутить, что они заменяют им воздух, а солнечные лучи, сменяющие их, настолько горячие, что на камне можно расколоть куриное яйцо и буквально пожарить себе яичницу, проживал человек по имени Кван Нгуен. Он не был богатым: ни его отец – известный в округе рыбак Цонг, ни мать – учительница начальных классов, не обладали обширными полями, или шикарным домовладением. Вместо всего этого у них был небольшой домик на сваях, расположенный прямо на берегу могущественной реки Меконг. Когда-то в этих водах были ожесточенные бои, смелые вьетнамцы защищали свою свободу и сохранили ее вплоть до наших дней. Паренек этот, со скрипом закончил старшую школу, о высшем образовании не задумывался от слова «совсем», но своим единственным предназначением он считал безграничную помощь родителям.
Каждое утро юноша вставал ни свет ни заря, когда его отец на берегу уже осматривал рыболовные снасти, сетку, легонько пинал ногами старенькую, но все еще держащуюся бодрячком лодку, и всматривался вдаль – в сторону рассвета, откуда, казалось бы, постепенно доносилась новая жизнь. Сын помогал отче спустить лодку на воду, придерживая ее за твердое основание, затем провожал его в долгий путь. Не было и ни дня, когда глава семейства приплывал домой раньше наступления темноты.
В разговорах иногда упоминали Цонга как пример человека без перспектив. На нем будто висел ярлык заклятого неудачника, хотя это было далеко не так. Когда его мать была тяжело больна, он умудрялся ни свет ни заря выходить в реку со своим надежным другом, с единственным веслом, воспитывать Квана, помогать ему с домашним заданием по письму и чтению, и в то же самое время заботиться о матушке. Редкие седые волосы, едва закрывающие его залысины, наверное, чуть ли не единственное что выдавало его возраст. На его руках особо не было видно морщин, лицо было загорелое, опрятное, с постоянной, будто натянутой улыбкой. Иногда на него «накатывало» вдохновение, и он сутками напролет сочинял стихи про величие Большой Воды. Но тетрадь с записями никому и никогда не показывал. «Все-таки должны быть секреты у человека», – рассуждал он. Не забывал Цонг и про свою первую любовь, ныне – жену, которую никогда не обделял своим вниманием: в небольшой стеклянной вазе, стоящей на кухне, всегда радовали глаз нежные цветы. С Фуонг он познакомился в Хошимине, столице Вьетнама, когда единственный раз за всю жизнь выехал за пределы своего округа – продавать, наверное, самое ценное что у него было и есть сейчас – рыбу, рыбьи консервы и рыбьи головы. Ей нужно было сварить уху к праздничному столу, а он был так впечатлен и изумлен ее красотой, что совершенно забыл взять с нее хоть пару донгов в качестве оплаты. Так и началась история длиной в несколько десятков лет. Казалось, это была симпатия с первого взгляда, хотя Фуонг постоянно твердила себе, что этот молодой торговец ей не интересен.
