My sugar daddy🔥

Массаж

— Меня всё задолбало, — рухнув на диван, сообщает уже 16-летний омега. 

— Пак Чимин, следите за языком, — говорит Юнги, из-под очков смотря на младшего. 

— Но, хён, правда, — ноет Чимин. — Учителя как будто решили все разом начать мучать детей, задавая тонны домашки, а одноклассники только и болтают о том, кто кому отлизал или отсосал. 

— Чим, — предупреждающе говорит Юнги. — Не выражайся.

Чимин фыркает, говоря в подушку парочку матов, что всё равно долетели до ушей Мина. Тяжело вздохнув и отложив очки в сторону, альфа поднялся с кресла и подошёл к омеге. 

Юнги приподнял ноги младшего и уселся на диван, опуская их к себе на колени. 

— Просто у вас сейчас такой возраст, малыш, — успокаивающе поясняет Мин. 

— Какой такой? — интересуется Чимин. — Кто больше успеет потрахаться, что ли? 

— Чим, — Юнги никогда не нравилось, что младший говорит такие слова. — Просто это из-за гормонов и инстинктов. Многие просто не понимают, что творят. 

— Но это же противно, — говорит Пак. — Они рассказывают про это, не стыдясь, и вообще, — младшего передёргивает, и он не заканчивает своё высказывание. 

— Да, соглашусь, слышать об этом — худшее, что может быть, тем более если ты понимаешь, каково тому человеку, о котором это говорят, и выставляют не в лучшем свете, — поясняет Юнги. — Просто не надо зацикливаться на этом, поболтают и перестанут. 

Чимин мычит, то ли от того, что он всё понял, то ли от рук альфы, которые начали мять его бёдра, чтобы их хозяин расслабился после очередной тренировки по танцам. 

— И я на тебя посмотрю, когда придёт твоя первая течка. 

Пак тут же жалобно стонет, так как не хочет этого, ведь уже в подробностях наслышан о ней. 

— Это ужасно, — бубнит в подушку Чимин. 

— Это неприятно, да, — говорит Юнги, увлечённый массажем. — Но смотря от того, как ты и с кем её проводишь. 

— Фу, это просто отвратительно и тупо хотеть член альфы в себе, — кривится Пак. 

Юнги легонько стукает омегу по заднице за такие словечки, на что Чимин ойкает и потирает свою пятую точку. 

— Больно вообще-то! 

— А ты не выражайся. 

Мин отстраняет ладонь младшего от попки и уже сам начинает её поглаживать, а иногда сжимать. Чимин тут же начинает тихо постанывать в подушку, ведь такие действия старшего всегда отключали его мозг. 

— Нас, альф, тоже можно понять, — осторожно начинает Мин. — Просто молодые мы плохо себя контролируем, как, впрочем, и омеги, из-за этого и случаются различные казусы. 

— Выше, — шепчет Пак. 

— Что? — не сразу врубается Мин. — Я его тут уму-разуму учу, а он от массажа кайфует. 

Чимин на недовольство альфы лишь хихикает, а затем приподнимает попку выше, слегка виляя ей. 

— Наглеешь, мелкий, — говорит альфа, не отрывая взгляда от пятой точки. 

Мин принимает более удобное положение, а именно между ног омеги. Чимин на такие действия лишь притихает, ожидая следующих. 

— Всё в порядке, я просто сделаю приятное, хорошо? — уточняет Мин. 

Пак кивает, прикусив губу, так как он чувствует лёгкое возбуждение, а альфа ещё ни черта и не сделал. 

Юнги не уверен в том, что собирается сделать, но, видя, что младший вроде как не против, приступает к задуманному. Он начинает с рук омеги, которые аккуратно заводит над головой, а затем, проведя по ним, спускается к лопаткам, слегка надавливая на них и вырывая этим самым из лёгких Пака воздух. 

Ладонями альфа спускается ниже, не забывая сжимать через тонкую ткань рубашки хрупкое тело омеги. Далее руки старшего опускаются на поясницу, которой делают неплохой массаж, но когда большие пальцы находят ямки Венеры, Чимин мычит и въезжает своей попкой в пах Юнги. Другой застывает на пару минут, а потом закусывает губу, дабы не толкнуться пару раз навстречу. 

— Всё в порядке? — осторожно спрашивает Юнги, чувствуя, как сам возбуждается. 

— Угу, — всё, что смог из себя выдавить смущённый Пак, но попку свою от чужого паха не убрал. 

— Хочешь, мы на этом остановимся? — спрашивает Мин, но получает отрицательный моток головы.