Тату со сроком годности

***

Чонгуку шестнадцать. Он обычный подросток, мечтающий быть необычным. Ему хочется чего-то особенного, чего-то вычурного, чего-то кричащего. То есть татуировку. И непременно крутую, мощную, большую. А лучше — целый рукав. Но есть проблема. И она не только в родителях, для которых татуировки синоним тюремному сроку. Мешает ещё и закон, гласящий, что только после появления соулмейт-тату можно набивать обычное. Ведь существует риск, что соулмейтовское проявится прямо под уже имеющимся тату, и тогда невозможно будет понять, что на нём изображено, а соответственно — и узнать человека, который предназначен судьбой. Это касалось только рук, так как рисунок мог возникнуть на любой их части. Но Чонгуку от этого не легче. Ведь татуировку хочется набить так, чтобы её было видно всегда и всем, а значит это нужно делать непременно на руке.

Чонгук стоит со стаканом апельсинового сока на углу праздничного стола и с нетерпением ждёт, когда президент закончит свою пустую, не обременённую смыслом речь, и наконец начнут бить куранты. Члены семьи также замерли в ожидании. Ведь именно в полночь с наступлением нового года и появляется соулмейт-тату. Но лишь у тех, кто встретит свою судьбу на протяжении предстоящего года. Изображением может быть буквально что угодно, любая вещь, связанная с первой встречей, со знакомством. Тату указывает на конкретного человека, поэтому изображения в паре не совпадают. То есть если у тебя мотоцикл на полруки, то у твоего соулмейта может быть тату с изображением стакана кофе, который ты выронишь, когда он на мотоцикле пронесётся совсем рядом с тобой, едва не задев.

К сожалению, это тату не вечное. Стоит прикоснуться к своему соулмейту — и оно тут же исчезнет. А если на протяжении года так и не сделать этого — итог тот же.

Чонгук не хочет никаких соулмейтов и всех этих розовых соплей, но зато не отказался бы от бесплатной татуировки, за которую даже родители отчитать не смогли бы, ведь это не его решение, а кого-то свыше. Лишь бы только этот кто-то подобрал для него подходящий эскиз: что-нибудь тёмное, мрачное, и непременно отражающее всю суть депрессивной подростковой натуры.

Бьют куранты. Все чокаются бокалами и стаканами, а на руке младшего брата, которому нет и пятнадцати, вырисовывается большой контурный череп. А у Чонгука ничего.

Чонгуку семнадцать. В его губе кольцо, а на брови два шарика. Он уже немного необычнее, чем раньше, но всё равно недостаточно. Ему не хватает чего-то более заметного, чем просто куски металла. Поэтому он снова с нетерпением ждёт новогодней ночи.