𝔇𝔦𝔰 𝔧𝔲𝔰𝔱𝔢 𝔲𝔫 𝔪𝔬𝔱

Пролог

— С годовщиной, дорогой, — выдохнул мужчина, прежде чем залить в себя стопку терпкого алкоголя.

Органы внутри обожгло, а на душе стало пусто. Да-а-а…
Небытие — именно то, чего он так желал в последнее время. Именно поэтому его любовь к крепким напиткам превратилась в зависимость. Хоть на пару часов перестать просто вспоминать этот голос. Просто на пару минут забыть о могильном холоде, что веял из каждого угла с того самого дня.

— ТОМ! НЕ ИДИ СЮДА! ТУТ ЗАВАЛ! — доносились крики где-то впереди.

Из-за огня он почти ничего не видел, оставалось идти вслепую. Мысли просто не давали Риддлу покоя. Это он виноват, что оплошал, повелся на такую глупую уловку. «Зачем я вообще притащил его сюда, почему не запер Гарри в комнате…»

Том поморщился и налил ещё.
Все больше и больше, лишь бы забыть. Ни черта не помогало.

— Милорд? Ох, вы опять пьете. Только здоровье свое гробите. — снова завел свою шарманку Люциус, — Какая это по счету бутылка за сегодня?

— Не дерзи мне, Малфой, — язык заплетался, а в груди завязывался узел злости, — Не твой же алкоголь. Какие новости?

— Я же за вас переживаю, — напрягся блондин, из-за чего голос стал тише, но не замолчал, — Новости? Сильнейший волшебник всех времён скоро покинет нас, если будет столь часто уподобляться красной жидкости.

— Люциус-с-с… — зашипел тот, громко звякнув рюмкой об стол, — не испытывай мое терпение. Если тебе нечего сказать — уходи.

— Сегодня 13 лет, как его нет с нами. С каждым годом вам все хуже и хуже. Мы без вас не справимся, Милорд, не покидайте нас, — в сотый раз взмолился Люциус, как и другие верные сторонники Темного Лорда.

Нет, Милорд давно уже пережил момент ярости, когда за каждую погрешность в пожирателей летело непростительное. Они были готовы терпеть, унижаться, страдать от боли, лишь бы не так, как сейчас. А что сейчас?
Ничего. Темного Лорда нет, он пропал, исчез, спрятался от всего мира. Никаких собраний, нападений, попыток сделать хоть что-то.
Великий маг всех времён просто растворялся, становясь все прозрачнее и незаметнее с каждым годом.

Светлой стороне же это было на руку. Они умело строили свою политику, Дамблдор только успевал отдавать приказы. Министр магии прогнулся под большинство, поистине слабый человек…
Законы с каждым разом всё абсурднее и абсурднее. Заклинания одни за другими становятся запретными, книги пропадают с книжных полок.

Волшебный мир становится все больше и больше разбавленным маглами, обычными людьми, которым связь с магами очень выгодна.
Аристократов принижают, ограничивают права, поголовно называя преступниками и темными магами. Даже тех, кто всегда был на стороне Дамблдора.

А Волдеморт отказывался слушать мольбы о помощи. Нет, он читал газеты, но только для того, чтобы отвлечься. Перевести внимание хоть на что-то.
А все потому, что боль в груди кипела, бурлила, отравляла кровь. Никогда в жизни Том не испытывал настолько ярких чувств, пока в его жизни не появился этот мальчишка.

Он как сейчас помнил эти зелёные глаза, смотрящие с диким любопытством в день распределения. Они попали на один факультет, хотя Риддл мог поклясться тогда, что тот походил на дерзкого Гриффиндорца всем своим видом. Однако это было ошибочными мнением.
Мальчик приклеился к нему с самого начала, как только сел рядом в большом зале. Все время застенчиво улыбался и болтал о том, как все красиво и «волшебно».

— Том! Ну ответь хоть что-то, почему молчишь, как рыба? Я тебя раздражаю? — все не унимался Гарольд, именно так его окликнули на распределении. Он чуть опустил голову, но тут же передумал, устремив свой взгляд прямо в глаза однокурсника.

— Я не успеваю тебя слушать. И да, ты меня раздражаешь своей болтовней, — отрезал Риддл, надеясь, что этим в концы отобьёт желание с ним разговаривать.

Но в этот раз он ошибся.

— Милорд? — окликнул того Люциус, заметив пустующий взгляд своего собеседника.

Но Волдеморт только странно повел плечом, а после снова потянулся к рюмке. Послышался хлопок. Последний нарушитель спокойствия покинул менор.
Снова повеяло могилой.

Впервые за всю свою жизнь Том Марволо Риддл пожалел, что когда-то стал бессмертным.