Голос из глубины

1. Паршивая овца

В большом котле доваривались вороньи головы. Джейд задумчиво помешивала густой бульон, прикидывая, сколько еще их понадобится: опять скот на окрестных фермах дохнет от пограничной хвори, когда лето с осенью встречается. Не первый год уже. C тех пор, как не стало в поселениях по всему Далтору вольных магов, некому скотину лечить. К Джейд только за последнюю луну пять просителей приходило. И знают же, на свой страх и риск идут! Вороны — птицы-пограничники, хоть немного толку от них будет — тут без крови теперь никак, хоть чьей-нибудь. То целый год человеческая лилась — чародейская. «Год Обращения». Всех иных, владеющих магией, кого не убили за сопротивление, либо согнали в закрытые коллегии, либо заклеймили, лишив сил, как тех же коров да лошадей с ферм. Только потомство давать бывшим чародеям не разрешили. За чистоту крови — так гласили указы нового короля Далтора, дерьма лошадиного, помешанного с коровьим навозом и впитавшего темные мысли из уст своего регента. Ходили слухи — конечно, только слухи, не больше — что юный король Дигейн Кровоборец открыл своему регенту не только разум, но и сердце, не забыв при этом широко развести ноги. Правда, всех, кто мог бы рассказать подробности их связи, на следующий день след простывал. Сильнее нелюбви к сплетням у молодого Дигейна оказалась только нелюбовь к магам. Уж чем они не угодили, Джейд понять не могла: жили в согласии и мире иные и светлые, пока Дигейн не уверовал в единое божество и иных не объявили вне закона. Точнее, сказано было, что магия нечиста изначально, поэтому души иных открыты всяким темным мыслям, которые доводят до магии крови и жертвоприношений. Но Джейд знала, что это не так. Магия — как рука или нога, как глаз, ухо, палец, которым удобно в носу поковырять или выцарапать кому-нибудь глаз. Магия — инструмент. Магия — часть тела. У нее только управляющий разный бывает, как и у любого другого предмета, но королевская власть, видать, владела какой-то особой тайной.

К эльфам, оркам и прочим народностям отнеслись чуть проще — все, что не есть люди, то есть нелюди, слову Создателя подчиняться должны, так как он их тоже сотворил вместе со всем остальным миром. Иначе стоять им ниже людей. А рабства свободолюбивые далторцы уж точно бы не потерпели — и так половина магов погибла, борясь за свободу. На тех, у кого магического дара не было, других запретов не наложили, главное, чтобы подчинились, уверовали. Потому что милостив Создатель, ха-ха! Правда, люди с тех пор все меньше к нелюдям расположены. Оборотни затерялись в лесах целыми стаями, о дриадах от местного друида Джейд вообще узнала такое, от чего у нее шевелился завиток волос внизу затылка. И полукровок от смешанных союзов уже третий год не рождалось — почти никто теперь не хотел связывать свою жизнь с «тварями руки Создателя». Вроде бы в Ланааре, восточном порту Далтора, где жили преимущественно эльфы, было поспокойнее — там люд в меньшинстве оказался и открытых конфликтов побаивался. Среди эльфов магов клеймили немало: немногие в башни закрытой коллегии решились уйти, эльфам покинуть родные леса Селианда равно что рыбаку на крошечной лодке выйти в открытые Дикие воды. Дигейн Кровоборец пощадил город словом Создателя — обращенные в новую веру могли остаться и жить прежней жизнью.