Кейли Элизабет "Ненависть или любовь?"

8 Глава

Сьюзен подала полотенце Бернарду, вызвавшемуся помочь ей с посудой после ужина. Он взял полотенце и ласково улыбнулся ей. Сьюзен почувствовала, как краска смущения заливает ее щеки. Прошло пять дней, а она все никак не могла забыть поцелуев на берегу Чикаго.
Господи, когда он так улыбается, мне кажется, что я схожу с ума! Я готова забыть обо всем и броситься ему на шею, лишь бы он еще хоть раз так мне улыбнулся! - подумала Сьюзен, моментально забыв о посуде.
Что же мне делать? - мучился Бернард. Я никак не могу заставить себя не думать о ней, как о женщине! Она так наивна, так восхитительно красива! И так молода...
Их пальцы переплелись, и по телам прошла легкая дрожь возбуждения.
- Пап, а можно мы с Шарлотта сегодня уйдем ночевать к Спенсерам? - спросил Скотт.
Сьюзен и Бернард отпрянули друг от друга, будто дети застали их за чем-то постыдным.
- Это еще зачем? - справившись с собой, спросил Бернард.
- Родители Дэна и Алисии уезжают на выходные, а им вдвоем скучно!
- Их оставили одних?!
- Дэну уже есть шестнадцать.
- А мне казалось, что вы с ним ровесники... - протянул Бернард, хитро посматривая на сына.
Скотт отвел глаза и пробормотал:
- Тебе казалось.
- Чем вы там, молодые люди, собираетесь заниматься? - Подозрительность Бернарда усиливалась с каждой минутой.
- Ну, как... поиграем во что-нибудь, Дэн говорил, что у него какой-то новый боевик. Девчонки будут болтать полночи...
- В общем, им будет весело! - закончила Сьюзен. - Мне кажется, что ребят стоит отпустить.
- Смею вам напомнить, что я тоже был когда-то пятнадцатилетним и ходил на такие вечеринки, - сурово осадил ее Бернард.
- Тогда что же вас смущает? - невинно хлопая ресницами, спросила Сьюзен.
- Я точно помню, что мы смотрели совсем не боевики.
- А что же?
- Да обыкновенную... - Бернард осекся, заметив, что Скотт смотрит на него с открытым ртом.
- Так что вы смотрели, профессор? - язвительно усмехнувшись, уточнила она.
- Ерунду всякую, - пробурчал Бернард. - Я уверен, что они будут пить пиво!
- И что в этом плохого? Или вы убежденный трезвенник? Что-то это не заметно по вашему бару. Может быть, все дело в том, что вы боитесь, как бы Скотт не перебрал и не потерял контроль над собой? Или что Шарлотту кто-нибудь соблазнит и вместо двух детей у вас на руках окажется трое?
- Что вы такое говорите, Сьюзен?! - возмутился Бернард. - Я доверяю своим детям!
- Так почему бы их не отпустить? - Она игриво приподняла бровь. - Шах, профессор Бьюинс.
Бернард поджал губы и сердито посмотрел на нее, но тут же поднял руки вверх и рассмеялся.
- Вы не правы, это мат! Как умный человек, не терпящий позора, я сдаюсь. Вы победили в этом споре. Скотт, вы можете идти. Но предупреждаю: если, не дай бог, я что-то нехорошее узнаю об этой вечеринке...
- Пап, ты же нам доверяешь! - Скотт рассмеялся и выскочил из кухни, не дожидаясь, пока отец передумает.
Сьюзен покачала головой и вернулась к посуде.
- У вас большое будущее в науке, - вдруг сказал ей Бернард.
- С чего вы это взяли? - удивилась Сьюзен.
- Очень просто: вы заставили меня изменить решение, опираясь только на мои высказывания. Да еще и ловко заманили меня в ловушку. Признаться, я не ожидал от вас такого проворства.
- О, мистер Бьюинс, я еще многим могу удивить вас! - Сьюзен призывно улыбнулась и сунула в руки оцепеневшему Бернарду мокрую тарелку. - А сейчас подайте детям пример того, как важно помогать женщине в домашних хлопотах.
Сборы в гости с ночевкой проходили так бурно, что Сьюзен вздохнула с облегчением, когда за Скоттом и Шарлоттой наконец-то закрылась дверь.
- Вы уже устали от них? - сочувственно спросил Бернард.
- Сейчас - да, - призналась она, - но через пять минут мне станет скучно без них.
Бернард кивнул и прошел в гостиную, жестом предложив Сьюзен следовать за ним. Они удобно расположились в креслах возле камина, который был затоплен из-за дождливой и холодной погоды. За окном бушевал ветер, но в комнате было тепло и уютно.
Бернард протянул Сьюзен бокал вина и сел напротив. Он молча придвинул шахматную доску и повернул к Сьюзен белые фигуры. Она кивнула и сосредоточенно сделала первый ход.
У них уже вошло в привычку каждый вечер перед тем, как пойти спать, сыграть несколько партий в шахматы. Они были достойными противниками, и даже непоседливая Шарлотта часто застывала, внимательно следя за поединком.
- Скажите, Сьюзен, вы еще не думали о том, чтобы уйти от нас? - тихо спросил Бернард, передвигая своего коня.
Сьюзен вскинула голову и непонимающе посмотрела на него. Она просто не могла поверить в то, что Бернард сейчас сказал ей такое.
- Нет-нет! - воскликнул он, увидев реакцию Сьюзен. - Я совсем не то имел в виду!
- Тогда что же, Бернард?
- Черт побери! - громко выругался он и вскочил со своего кресла. - Если бы вы только знали, Сьюзен, что вы со мной делаете, просто называя по имени!
- Я вас не понимаю, - дрожащим голосом произнесла она.
Бернард отвернулся к окну и крепко сжал в руках пустой стакан из-под виски. Он наклонил голову и прижался горячим лбом к оконному стеклу.
- Мне почти сорок лет, - глухо сказал он. - Я женился на Кароле, когда мне было двадцать. И только через пять лет я ее уговорил родить ребенка. Шарлотта получилась совсем случайно. Я очень рад, что в тот день остался дома и сам просматривал почту. Я увидел результаты анализов и письмо от акушера, где говорилось, когда Карола может сделать аборт. Вечером я впервые в жизни кричал на нее. Но Каролу это не испугало. Она честно призналась мне, что хотела избавиться от ребенка, чтобы я ничего не узнал. Девять месяцев я не спускал с нее глаз. Хотя иногда мне кажется, что я зря заставил ее рожать. Причем не только Шарлотту, но и Скотта. Ведь если бы дети были желанными для нее, может быть, она смогла бы стать им матерью. Но постепенно наша жизнь наладилась: я занимался детьми, а Карола - своими делами. Мы жили как чужие люди: привет, пока, как дела, дай мне денег... И все же я очень любил ее! Карола много лет была для меня всем. Даже дети не могли заменить ее. И когда я узнал, что жена мне изменяет, я просто не смог в это поверить, хотя доказательства были железные. Я ушел в науку, старался как можно меньше бывать дома. Дети росли вообще без родителей. Я чувствовал себя последним негодяем, но не мог заставить себя быть рядом с ними, любить их и не думать о том, кто их мать. Не думать о той боли, что она причиняла мне каждый день, каждую минуту. А потом Карола решила уйти. Что было дальше, вы и так прекрасно знаете. - Бернард невесело усмехнулся.
- Зачем вы все это рассказываете? - после долгого молчания спросила Сьюзен.
- Для того чтобы вы поняли, с кем имеете дело. Вы молоды и неопытны. Вы не понимаете, почему люди причиняют друг другу боль. Вы уверены, что это происходит случайно, без злого умысла. Вам еще так мало лет, Сьюзен!
- В двадцать пять у вас уже был ребенок, - парировала она.
Плечи Бернарда дрогнули, но он так и не обернулся к Сьюзен.
- И я и так знаю, с кем я имею дело! - смело добавила она.
Сьюзен встала с кресла и подошла к Бернарду. Она положила руку ему на плечо и осторожно уткнулась лбом в его спину. Бернард еле заметно вздрогнул, но не отстранился.
- Сьюзен... - хрипло пробормотал он.
- Вы с высоты своей кафедры слишком привыкли к тому, что все вокруг должны слушать только вас и принимать ваши слова за истину. А теперь послушайте меня, профессор Бьюинс. Когда я пришла в этот дом, я увидела двух очень несчастных детей, которые были готовы принять помощь от совершенно незнакомого человека только потому, что больше им не к кому было обратиться. Как бы ни складывались их отношения с вашей женой, все же она для них не чужой человек. И детям было безумно тяжело, когда она ушла. Правда, они надеялись, что у них еще остался отец, который, собственно, и был для них матерью.
Бернард невесело усмехнулся. Сьюзен немного выждала, но никакой реакции больше не было. Она глубоко вздохнула и продолжила:
- Но их отец и сам толком не знал, что ему теперь делать. Блестящий ученый, один из самых светлых умов нашего времени оказался бессилен перед простой житейской драмой. Он предпочел уйти в себя. Дети делали все, что только возможно, чтобы отец чувствовал их поддержку, только дело в том, что ему эта поддержка была не нужна. Ему вообще ничто не было нужно, кроме воспоминаний. Но дети были еще слишком малы, чтобы понять, что иногда лучше просто оставить человека в покое, дать ему переболеть. Им было особенно сложно это сделать из-за того, что отец постоянно пытался нанести себе вред. И вот пришла я. Если бы вы знали, что я почувствовала, когда не увидела никакого выражения в ваших глазах! Это было гораздо страшнее того погрома, что вы учинили на кухне. А потом, когда мне пришлось останавливать вас, чтобы вы не убили собственного сына...
Сьюзен почувствовала, что больше не может говорить. Слезы и пережитый ужас сдавливали ей горло. Бернард резко повернулся к ней и взял пальцами ее подбородок.
- Вы меня презираете, Сьюзен?
- Почему? - искренне удивилась она.
На этот раз Бернард поспешил спрятать взгляд.
- Я ничтожество. Я не смог поставить интересы своих детей выше собственных. Я пытался уйти от проблем, а не решать их. Если бы вы знали, как сильно до сих пор болят эти чертовы шрамы!
Бернард поднял руку и закатал рубашку. Сьюзен вздрогнула, когда увидела бледно-розовые полосы на его запястьях.
- Иногда я даже сожалею, что не довел все до конца, - пробормотал Бернард. - Я слабак, Сьюзен, и вы имеете полное право презирать меня.
Он вновь отвернулся к окну. Бернард так сильно сжал в пальцах стакан, что стекло тихонько заскрипело. Сьюзен протянула руку и вытащила стакан из его ледяных пальцев. Она поставила стакан на подоконник и осторожно взяла руку Бернарда. Вид бледно-розовых шрамов вновь заставил ее вздрогнуть. Сьюзен осторожно провела по ним пальцем.
- Вы не правы, Бернард, - дрожащим голосом прошептала она, - я не презираю вас.
- Значит, вы меня жалеете? Честно признаться, это еще более неприятно! - Он резко рассмеялся, но сразу же осекся, когда Сьюзен прикоснулась губами к его запястью.
- Вы глупец, Бернард! - Она улыбнулась. - Я не презираю вас и не жалею, я просто люблю вас.
Ее полные зовущие губы были так близко... Они манили Бернарда, требовали, чтобы он сейчас же поцеловал их. Бернард чувствовал, что он слишком измотан, чтобы сопротивляться этому влечению. Он вновь прикоснулся к подбородку Сьюзен и заставил ее посмотреть ему в глаза.
- Сьюзен, - прошептал он, все еще надеясь очнуться от этого наваждения.
Она лишь приложила палец к его губам, призывая к молчанию, и подалась навстречу ему. Бернард понял, что больше не может сопротивляться тому зову, что бурлил в его крови с первой же минуты их встречи. Он впился в нежные губы Сьюзен страстным поцелуем. Бернард пил ее страсть, как умирающий от жажды путник пьет ледяную ключевую воду.
Сьюзен не могла понять, что с ней происходит. Как она могла решиться признаться Бернарду в своих чувствах, как осмелилась сделать первый шаг, как будет жить дальше? Все эти вопросы пронеслись в голове Сьюзен в одно короткое мгновение, и сразу же страсть затопила ее сознание.
Сьюзен тихо застонала и прижалась к Бернарду. Ее тонкие пальцы зарылись в его волосы, нежно перебирая посеребренные пряди. Словно пианист, пробующий новый инструмент, он, едва касаясь, одними подушечками, провел пальцами по ее спине. Сьюзен выгнулась навстречу этой ласке, чувствуя, что сходит с ума от желания.
- Я схожу с ума... - пробормотал он.
Пальцем Бернард провел по ее груди, чуть задев напрягшийся сосок, и Сьюзен в этот момент показалось, что мир сейчас взорвется. Она прикоснулась губами к щеке Бернарда и дорожкой из поцелуев добралась до мочки его уха. Глухой стон страсти вырвался из его груди.
Ловкие пальцы Бернарда быстро расстегнули пуговицы на платье Сьюзен. Платье и тонкое белье упало к ее ногам, обнажая красоту молодого и свежего тела. Бернард чуть отступил, чтобы полюбоваться идеальными пропорциями.
- Ты похожа на древнегреческую богиню, - пробормотал он, осторожно целуя ее грудь.
Сьюзен молчала, потому что в этот момент Бернард схватил губами ее сосок. Голова у нее закружилась, Сьюзен чувствовала, как страсть жаркими волнами накатывает на нее, заставляя тело мелко подрагивать и выгибаться навстречу ласкам Бернарда. Сьюзен понимала, что не сможет долго выдержать эту сладкую пытку. По крайней мере, в одиночестве.
Она быстро расстегнула пуговицы на рубашке Бернарда и приложила свою маленькую ладонь к его груди там, где бешено билось сердце.
- Поцелуй меня, - попросила Сьюзен.
Бернард медленно поднялся и вновь слился с ее губами. Дрожащими руками Сьюзен нашла пряжку его ремня и расстегнула ее.
- Сьюзен, что ты делаешь?! - воскликнул Бернард, останавливая ее руку.
- Я просто не хочу сходить с ума в одиночестве, - прошептала она ему на ухо и осторожно прикусила мочку.
- Ты заставляешь меня чувствовать себя похотливым самцом, - задыхаясь, сказал Бернард и подхватил ее на руки. - Я надеюсь только, что мне хватит терпения донести тебя до кровати.
Сьюзен улыбнулась и поцеловала его в шею, где билась синяя жилка. Опустив Сьюзен на софу, Бернард быстро освободился от остатков одежды и осторожно накрыл ее своим большим и сильным телом. Сьюзен подалась ему навстречу. Она мечтала только об одном: ощутить его в себе, заполнить эту мучительную пустоту.
Бернард одним мощным толчком вошел в ее трепещущее лоно. Глаза Сьюзен широко распахнулись, губы дрожали от страсти, обуревавшей ее.
- Что-то не так? - обеспокоенно спросил Бернард, останавливаясь.
Сьюзен только помотала головой и крепко прижалась к нему. Она медленно начала двигаться, приглашая Бернарда присоединиться к ней.
Каждый раз, проникая в нее, Бернарду казалось, что он падает в пропасть, чтобы каким-то колдовским образом подняться к солнцу. С каждым движением солнце становилось все ближе и ближе. Ему уже казалось, что он сможет притронуться к нему рукой, схватить его и заставить взорваться тысячью тяжелыми раскаленными каплями.
Сьюзен застонала и еще плотнее прижалась к Бернарду, пытаясь стать одним целым. Она тоже видела волшебный свет, она стремилась к нему, словно мотылек. Только этот свет нес ей возрождение, а не забвение.
- Я могу достать до солнца, - прошептал ей на ухо Бернард.
Вместо ответа Сьюзен прижалась к его губам в страстном поцелуе, заглушающим их стоны. Она выгнулась дугой, прижимаясь к телу Бернарда. Она отдавала ему всю себя, до последней капли. И он брал, возвращая взятое сторицей. Ногти Сьюзен впились в спину Бернарда, но он ничего не замечал. Наконец он смог достать свое солнце.
Сьюзен пришла в себя лишь несколько мгновений спустя. Она чувствовала на себе тяжесть тела Бернарда - и как ей не хотелось, чтобы это заканчивалось!
Бернард приподнялся на локтях и внимательно посмотрел Сьюзен в лицо. Сьюзен улыбнулась ему и, утомленная, закрыла глаза. Он осторожно провел пальцем по ее щеке и удивленно обнаружил на бархатной коже влагу. Прикоснувшись к ней губами, Бернард ощутил соль.
- Ты плачешь? - удивленно спросил он. Сьюзен улыбнулась.
- Если только от счастья...
- Скажи, ты не раскаиваешься в том, что мы... - он замялся, не зная, как закончить.
- Что мы были близки? - уточнила Сьюзен.
- Да.
- Если бы ты только знал, как долго я этого ждала! Я пыталась убедить саму себя в том, что не буду позволять себе даже думать о том, что мы можем быть близки. Уговаривала себя, что хочу просто помочь вам. Металась ночами в постели, думая о том, что ты рядом, за стеной, но не смела прийти к тебе. Я не смела даже мечтать об этом. Ты же мой профессор, серьезный, взрослый человек...
- А я не мог решиться, потому что ты студентка, молодая неопытная девушка. Я до сих пор чувствую себя совратителем!
- Кто из нас совратитель, это еще вопрос. - Сьюзен призывно облизнула губы.
- Женщина, ты сводишь меня с ума!
- Ну, так что же тебя останавливает? - спросила она и осторожно начала двигать бедрами.
Бернард застонал и пылко набросился на ее губы. Сьюзен сразу же почувствовала его страсть. Она улыбнулась и придвинулась ближе.
- Ну уж нет, леди, во второй раз этот номер у вас не пройдет! - заявил Бернард, счастливо улыбаясь.
Он вскочил с софы и перекинул Сьюзен через плечо, словно она была его добычей. Осторожно придерживая ее под колени, Бернард принялся подниматься по лестнице.
- Я хочу, чтобы ты была моей, как это положено: на кровати в спальне!
- А мне все равно, где и когда, - отозвалась Сьюзен. - Главное, чтобы мы были вместе.
Бернард осторожно опустил ее на пол и внимательно посмотрел ей в глаза.
- Что случилось? - спросила Сьюзен.
Его лицо было напряженным и застывшим, словно охлажденная лава.
- Ты веришь, что мы можем быть вместе? Ты хочешь этого после всего, что я сделал?
- Сейчас мы вместе, Бернард, и зачем думать о том, что будет завтра? Люби меня сегодня, а с завтрашним днем мы уж как-нибудь разберемся!
Сьюзен привстала на цыпочки и поцеловала его.
- Ни за что не смогу отказаться от такого заманчивого предложения! - пробормотал Бернард и подхватил ее на руки. - Но пока еще я решаю, что и как буду делать в своем доме!