Грехопадение святых

Глава 39: Лед не ковер, чтобы на нем валяться.

Говорят, что душа — это сад. Только он не цветёт зимой.

***

Когда на снежно-белые орхидеи, мирно стоящие в его маленькой комнате, опускалась плотная завеса ночи, Тэхён всегда чувствовал себя максимально тревожно. Быть один на один со своими демонами страшно. Понимать, что ты сам их породил — ещё страшнее. Он обречён. Приговорён к вечным страданиям. Ко всем девяти кругам Ада. И будь он хотя бы наполовину так же смел и отважен, как и главный герой его любимой «Божественной комедии», не раздумывая, шагнул бы в самые тёмные пучины мрака и легко вышел бы оттуда абсолютным победителем. Но, увы и ах, он далеко не Данте Алигьери, да и Электры, Гектора, Энея, Елену Прекрасную, Ахилла, Париса и прочих любопытных личностей ему в этом ледяном Аду никогда не встретить, чего нельзя сказать об одном конкретном видоизменённом цербере, который в своём двуличии даст фору даже Богу Янусу.

В библиотеке орхидей нет. Но Тэхёну от этого не легче. Давным-давно глубоко под землёй расцвел прекрасный цветок. Он показал всем свою красоту и свои шипы. После чего был безжалостно сорван и стёрт в труху. Это урок. Никому нельзя отличаться от других! Урок, который Тэхён усвоил на отлично. Тьма за окном — смертный приговор для него. Сколько бы времени не прошло, а он всё тот же наивный, немощный серый призрак, рыдающий в заснеженном лесу в поисках родственной души. Ниже, еще ниже, туда, где тьма становится звуком, туда, где в заключении томятся все его искрение чувства — туда опускаться нельзя, захлебнётся же. Белый пух падает на землю, монотонно покрывая собой все то, что связано со смертью, только вот Тэхёна для него будто и не существует.

А ему бы так хотелось утонуть в мягком мареве снега и навсегда превратиться в прекрасную ледяную статую. Быть может, даже через очень много лет его бы кто-то случайно нашёл и пристально изучил «от» и «до», как ту самую девочку из племени инков, которая пролежала во льдах на вершине шеститысячника пятьсот лет и идеально при этом сохранилась. Её тело до сих пор хранится в одном из европейских секторов. Чем он хуже? Ах да... это лёд удивителен, а не он. Его дом там, где умирает лето — царство зимы под покровом темных небес. Смириться бы уже, наконец, и жить себе спокойно дальше, но почему-то не выходит. Амбиции? Мечты? Стремления? В нём всего так много, а толку от этого ноль. Пора бы делать выводы. Но вот как себя заставить? Признавать ошибки всегда нелегко.