"Итак... Вот как это бывает?" - спросила брюнет тоном холоднее льда и лицом, лишенным каких-либо эмоций. Он сидел на деревянном стуле, сложив руки перед собой, и смотрел вниз на твою дрожащую фигуру. Оглушительная тишина наполнила комнату, поскольку ни один из вас не хотел говорить, не после ужасной ошибки, которую вы только что совершили.
"Ты никогда не будешь моей первой любовью, как бы сильно ты ни старался, Дазай! Кто-то другой уже занял это место, кто-то, кто не ты!"
Эти слова громким эхом отдались в голове Дазая, и он изо всех сил постарался удержаться от насмешки. Даже сейчас мертвец был для тебя важнее, гниющий кусок плоти, который ничего не мог ни сказать, ни сделать, но ты не сдвинулась с места, ты никогда не двигалась с места. То, что ты сказала, это... это больно. Это причинило ему боль и до сих пор причиняет. Было такое чувство, как будто его ударили ножом в грудь, и нож крутили снова, и снова, и снова, и снова, и сама сила боли вернула бы Дазая на Землю, обратно в Ад, который он называет домом, обратно к тебе.
Это карма? Является ли это божественным возмездием за все его прошлые поступки?
Его дорогой старый Одасаку всегда хотел, чтобы Дазай стал хорошим, чтобы он был хорошим, но его прошлое настигло его, а старые привычки умирают с трудом. Он был раздираем и противоречив - был ли он не более чем пустой тратой пространства или человеком, который заслуживал жить если не счастливой, то так называемой нормальной жизнью?
Его осенило, и спустя, казалось, целую вечность, Дазай ухмыльнулся, злобной, дьявольской ухмылкой, которая росла и росла, пока тебя чуть не стошнило. Его лицо было в нескольких дюймах от твоего, потрескавшиеся губы едва угрожали украсть еще один драгоценный поцелуй у тебя, когда Дазай, наконец, решил снять ужасное напряжение.
"Ты была права, дорогая, я никогда не буду твоей первой любовью..."
Приходил ли он в себя? Что он имел в виду, глупо ли еще возлагать на это надежды?
"Но..."
Вы могли чувствовать его холодные и длинные пальцы на своем лице, играющие с ушибленной и окровавленной плотью, в то время как его шоколадно-карие глаза ужасно смотрели на вас, как будто они были острыми кинжалами, готовыми убить любого, кто осмелится встать у них на пути.
"...Я стал чем-то гораздо, гораздо более важным, чем-то, без чего ты просто не сможешь жить".
Вы почувствовали, как одна из его рук быстро поползла вверх к вашей голове, и вы почувствовали резкий толчок вверх, заставивший вас закричать в агонии, в то время как его другая рука больно сдавила ваши щеки, его ногти впились в мягкость ваших щек. Дазай внимательно наблюдал, как крошечные струйки темно-красной крови падают на белые бинты на его руках, как будто он, так сказать, любовался видом. Ну, на самом деле так оно и было. Твоя прелестная кровь теперь запятнала его бинты, и это можно было считать произведением искусства, по крайней мере, для него, но в данный момент это было не слишком важно, не тогда, когда ты так небрежно разбила его сердце на миллион маленьких кусочков.
"Может, я и не твоя первая любовь, но я чертовски уверен, что буду твоей последней. И это, дорогая, гораздо важнее."
Если ты не собиралась позволять ему исцелять тебя, у него не оставалось другого выбора, кроме как сломать тебя.
