Блэквайт

Новая жизнь

Несчётное множество образов и нечётких видений толпится в моей голове с самого утра. Каждую минуту
мысли мои уносятся за тысячу километров отсюда, туда, где не только началась моя жизнь, там нашла приют и успокоение моя заблудшая душа - нашла, открыла в себе силы к жизни, доверила все тайны - а теперь покинула это место навсегда. Вместе с  двухэтажным домом и прилегающим к нему старым садиком я оставила там свои воспоминания,часть себя, часть своей души. Из меня как будто вырвали эту часть, и теперь на её месте зияет большая чёрная дыра, которая заставляет моё сердце болезненно сжиматься каждый раз при мысли об излюбленных местечках нашей маленькой деревеньки. Я, как последняя мазохистка, вспоминаю самые памятные моменты своей жизни: и счастливые, и печальные,- главное мои,
родные, чтобы хотя бы воспоминаниями заполнить эту дыру и ослабить стягивающие путы боли. Мне было
бы жаль забыть обо всём ,что причиняет мне столько боли, ведь это равносильно тому, чтобы забыть себя. Но если бы я хотя бы попыталась, это дало бы мне возможность начать новую жизнь в новом месте, собирая
новые воспоминания. Здесь я уже другой человек, новые люди окружают меня, у меня новый дом, и я уже не
чувствую себя собой. Имея сразу две жизни, когда от одной из них остались лишь воспоминания, а другая не имеет шансов даже на начало, пока услужливая память ежеминутно воскрешает в голове воспоминания об
утерянном счастье, существовать невозможно. Чувствую, мне уже ничего не поможет. Говорят, время может залечить любые раны, но оно беспомощно, если это не рана, а перелом, перелом жизни, души ,личности. Я
сломлена, и сломлена окончательно.

Когда во мне проснулась бы жажда к жизни, время б остановилось, а жизнь была бы непримечательной и
скучной. Так было всегда, когда краски ещё не покинули мой мир навеки. Меня, полную энергии, душила повседневность, нестерпимое единообразие событий, мне хотелось жить, а жизнь не хотела радовать меня чем-то новым. Но теперь мне именно этого и хочется, чтобы меня никто не трогал, а я провалилась бы в забытьё, роясь в недрах своего сознания в попытках найти что-то, хоть что-нибудь, что облегчило бы мои
страдания. Неужели люди не замечают моего состояния? Почему Александр Владимирович - так, кажется, его
зовут - никак не оставит меня, уже в третий раз за урок нарушая мой покой? Как и в предыдущие
разы, я его не слушала. У меня хотя бы хватало смелости прямо сказать ему об этом. Теперь он перестал надоедать мне своими вопросами, со спокойной душой влепив мне жирную двойку. Шла со школы я в том
же оцепенении. Перед глазами промелькали деревья и дома, но я ничего не замечала, а картинка еле задевала
сознание. Этот день вышел особенно тяжёлым, и я еле волочила ноги.