Через забвение

Глава 7. Северус

Нанимать еще одного помощника, конечно же, не пришлось. Признаться, я иногда даже радовался пьяным загулам Эймоса, потому что мне было гораздо быстрее и легче навести чары отвлечения внимания для магглов на раковину с грязной посудой или на ведро с картошкой, чем ждать, когда этот пьяница соизволит вымыть одно и почистить другое. (Разумеется, намного проще было бы его уволить, но он приходился дядей школьному приятелю Эдди, и его взяли в штат из сострадания к жене и детям.) А заходившие на кухню официантки, благодаря магии, ничего не замечали. Гарри тихонько подсмеивался над моим, как он это называл, «жульничеством», и я пару раз пригрозил ему, что если он продолжит в том же духе, то следующее ведро картошки будет вынужден чистить самостоятельно. Но, говоря совсем уж откровенно, только волшебство позволяло нам вести дела в ресторане так, как до отъезда Эдди, потому что количество клиентов все прибавлялось, а нам уже неоднократно намекали на желание местной публики видеть заведение открытым хотя бы полдня в воскресенье. А на это я не готов был идти категорически, потому что воскресенья безраздельно принадлежали мне и Гарри.

Мы с ним настолько выматывались в будни, что Поттер частенько засыпал у меня на плече, когда мы тащились домой на последнем автобусе. Естественно, шесть дней в неделю ни о каком сексе и речи быть не могло. На рабочем месте мы вели себя ответственно и старались лишний раз не дотрагиваться друг до друга. Являясь единственными поварами ресторана, мы попросту не разрешали себе ничего, что помешало бы процессу приготовления пищи. И в будни нам удавалось очень успешно держать себя в руках, зато по воскресеньям...

Признаться, я всегда считал себя достаточно холодным в интимной сфере человеком, довольствовавшимся крайне нерегулярными связями и никогда не стремившимся к длительным постоянным отношениям. Иногда у меня месяцами никого не было, и я воспринимал это вполне спокойно. С Гарри же я словно с цепи сорвался. Если бы еще три года назад какой-нибудь склонный к суициду волшебник заявил мне, что я буду хотеть Гарри Поттера буквально до ломоты в яйцах, живым, надо полагать, он бы от меня не ушел. Теперь же Поттер так плотно влез мне в душу (про мою постель, откуда мы в благословенные воскресные дни выныривали только для того, чтобы поесть, ну и для некоторых других естественных потребностей организма, я уже просто не говорю), что я элементарно не представлял, как жил без этого всепоглощающего чувства к нему все эти годы. Хотя я рассказал Гарри о нашей прочной многолетней вражде, но его прошлая жизнь существовала для него лишь во сне и в воображении, он не помнил о той ненависти, которую испытывал к своему мрачному учителю зельеварения всего каких-нибудь три года тому назад, и был влюблен глубоко и искренне, не терзаясь, в отличие от меня, лишними вопросами. Как ни странно, нам не мешала даже приличная разница в возрасте: полтора года, проведенных на улице, и избавление от наркозависимости заставили Гарри относиться к жизни куда более серьезно, чем его сверстники.