Вкус новой жизни

Бонус - Вкус водки с энергетиком

Вторая глава закончилась так:

      — Ну, тихо-тихо, — мистер Эванс прижал девушку к себе, продолжая сидеть на полу туалетной кабинки, и, одной рукой поглаживая по голове, второй вытирал её слёзы. — Ну выпила лишнего, с кем не бывает. Перестань. Пожалуйста.       
      Но Лили всё не успокаивалась, и уже не просто плакала, а громко всхлипывала, не в силах остановиться. И то ли у неё накопилось до отказа, то ли просто нравилось, как успокаивает преподаватель. Лили почти распласталась на его груди, вцепилась пальцами в рубашку, будто это спасательный круг в бушующем океане. И если бы она не блевала пару минут назад, то, наверное, даже поцеловала бы мистера Эванса.

Лили не помнит, что было дальше, а вот у мистера Эванса память получше 🌚

Внимание!
В данной главе присутствуют нецензурная брань и непристойные мысли, а также последствия бесконтрольного употребления алкоголя.
Читайте с осторожностью!

Нил всегда плохо реагировал на женские слёзы. Вернее, он попросту не знал, как на них реагировать. Начнёшь жалеть — истерика становится лишь сильнее, не проявишь заботы — получишь клеймо бесчувственного урода.

К тому же он никак не ожидал слёз от своей студентки. Не из-за заваленной литературы. Ещё сильнее он не ожидал этого в туалетной кабинке бара после прочистки желудка. Не ожидал и того, что Лили Бёрнелл уцепится в его рубашку пальцами, с силой прижмётся и будет всхлипывать так, будто не просто набралась, а произошло что-то ужасное. Но, с другой стороны, он понятия не имел, в честь чего она набиралась.

Нилу всегда казалось, что такие не плачут. Это его бывшая ревела по поводу и без, чем невероятно бесила, и это — наряду со многим другим — стало причиной расставания. Затем почти год Лиз обивала пороги его квартиры, иногда поджидала у работы, рыдала и умоляла вернуться. Писала его новым подружкам дерьмо, закапывая себя лишь глубже. Нил же просил её пойти к специалисту и начать жить дальше, а в итоге просто плюнул на всё и переехал в Калифорнию, потому что эти концерты стали невыносимы. Да и западное побережье ему всегда нравилось.

И вот, спустя два относительно спокойных года, на его груди отчаянно ревела другая. И Нил не знал, что делать с ней — такой маленькой и беззащитной. Но почему-то точно понимал, что это слёзы не от того, что её вырвало в баре, здесь явно было что-то большее, глубокое и личное. Продолжая поглаживать Лили по волосам, Нил помог ей подняться, потому что за пределами кабинки уже возмущались, что «и другим тоже нужно» и «нечего задерживать очередь». Шум воды унёс за собой всё безобразие, Нил вывел девушку к умывальникам, а взамен им влетела размалёванная девица, грязно матерясь.