Клуб "Мафия"

6. День шестой. Ночь и утро

Порш рвался, как раненый зверь, попавший в ловушку. Бился насмерть. Когда его попытались засунуть в салон, он исхитрился выставить локти и широко раздвинуть ноги, цепляясь коленями, и тут же наугад заехал кому-то кроссовком по морде.

Упругие задние сиденья, пахнущие кожей и парфюмом, приняли в свои прохладные кондиционируемые объятия. Прежде чем послышался хлопок закрываемой дверцы, на Порша навалилось сильное тело. Он замер, вдыхая запах, который пробрал его до мурашек. Господин Кинн пах слишком притягательно. И самое ужасное, что внутри все рвануло к нему. Невольно Порш наугад ткнулся в него лбом, прижимаясь на пару мгновений.

Господин Кинн сдернул мешок с головы, собираясь поцеловать мерзавца, чувствуя, как его всего прошибает дрожь. Не виделись почти двое суток… слишком много… не терпелось вновь прижать к себе, вдохнуть его запах, поймать губами стон. Но лучше бы он не поддавался минутной слабости. Как только Порш обрел свободу от черного мешка, вперился бешеными глазами в лицо Кинна и прошипел:

- Совсем охуел? - взбрыкнул, пытаясь сбросить с себя, замахнулся, собираясь ударить.

Кинн поймал кулак. Но вместо того, чтобы, как и всегда делал в таких ситуациях, вывернуть руку, вырывая ее из сустава, просто дернул на себя и прижался губами. Порш замер. Такого он не ожидал. В крови все еще кипел адреналин, да и близость ублюдочного Кинна накрывала цунами из смеси эмоций. Отпрянул, пытаясь нормально сесть в салоне и перестать упираться ногами в окно и переднее сиденье. Кинн не пустил его, навалился сверху, поцеловал. Слишком осторожно и нежно. Так целуют в первый раз, когда боятся, что оттолкнут, когда дают эту возможность оттолкнуть. Упирался руками в сиденье, не удерживая, только прижимался всем телом, подчиняясь собственной страсти, а не желанию удержать.

Порш замер. Позволял себя целовать, мысленно борясь с собой. Сдаться, как и все дни до этого он сдавался (всего лишь два…). Губы и язык успокаивали, соблазняли. Да и весь господин Кинн был соткан из соблазна. Его запах, его касания, его сильное тело… Но сколько же можно?! Подлец: прекрасно видит, как действует на Порша, какую власть обрел над ним и пользуется, как пользовался и до этого. Как он сказал тогда? “Моя личная шлюха”.

А Порш больше не хотел быть шлюхой. Слишком уж это оказалось мерзотным, унизительным. Собрал всю свою волю в кулак и толкнул в грудь. Не сильно, на пробу, проверяя. Очередная это ловушка Кинна или и вправду отпустит.