Настоящий полковник

3.

В логове у Майлза было тесно и совсем не по-полковничьи аскетично. Он всегда презирал толстозадых свиней, которым при их-то орлах* на погонах, оставалось разве что захрюкать.

Нет, настоящий военный, настоящий командир должен быть независим от званий и возраста. Он не может жить среди развращающей роскоши, он не педик какой-нибудь, он мужик! Всё, что делает мягким, податливым, дряблым - всё в сторону: растоптать, расстрелять, уничтожить! Вот и комната у полковника тесная, вот и кровать - жёсткая, вот и не имеет он ничего лишнего, что не положено по уставу.

Баба - это тоже не по уставу. Но он зачем-то ласкает её. Думал же взять так, чтоб больше сроду не захотелось, но почему-то целует. Не только в губы, а всюду, куда только дотянется.

Стоп! Какого чёрта, Куоритч?! Чего пялишься на неё? И ладно б на голое тело, которое видно из-под расстёгнутого ворота кителя, на изгиб бёдер под камуфляжем - так нет же!..

Он смотрел в глаза, и ему казалось, что так всю жизнь и глядел бы в них: большие, красивые, тёмные. Как кофе, который он так любил...

Нет, к чёрту! Майлз отвернулся и больше не заглядывал в манящие глубины её карих глаз. Удовольствие. Вот для чего они здесь: для общего удовольствия и больше не для чего.

Майлз так хорошо помнил гипнотические взгляды матери, что, навсегда избавившись когда-то от их влияния, ни за что на свете не согласился бы вновь добровольно попасть под эти чары. Отец Майлза был подкаблучником, а мать - манипуляторшей восьмисотого уровня. Отец смотрелся жалко, и по глазам его было видно, сколь глубоко он несчастен, скованный по рукам и ногам волей властной и порой откровенно бессовестной, жестокой жены.

Когда юный Куоритч понял это, он, не желая для себя батиной участи, пошёл не в университет, как хотела мать, а в армию. Там, как знал Майлз, бабы не командовали мужиками, там были все условия для того, чтоб зауважать себя. И с тех пор, как сумел вырваться из силков, расставленных на него матерью, Майлз просто ненавидел, не переваривал слишком пристальных и навязчивых женских взглядов. Никто из них не будет манипулировать им, он никому больше не позволит этого.

И Сокорро тоже.

Нет, он не будет груб и скорострелен, но и смотреть на неё не станет. Просто удовольствие. На одну ночь - и всё!