Головокружение

Глава 9

Кажется, что какой-то адский, дьявольский огонь охватывает всю его сущность: забирается под кожу и вплетается в жилы, заставляя кровь вскипать, а целый мир сойтись в одном моменте.

Моменте, секунде, мгновении... Где маленькое гибкое тело бьётся под Магнусом, сопротивляясь и выкручиваясь так отчаянно и яростно, будто пойманный в капкан дикий зверь. Но он лишь сильнее вжимает его в матрас и с ещё большим остервенением впивается в тонкую липкую от ледяного пота шею.

Проходят бесконечно долгие минуты, прежде чем тщетно трепыхающийся Уилл вдруг деревенеет, а затем, обмякнув тряпичной куклой, наконец-то затихает.

Теперь Магнус может беспрепятственно заняться меткой. Он с упоением вылизывает нежную припухшую кожу, порыкивая от удовольствия и отираясь пахом о столь желанные узкие бёдра. Но отчего-то вместо ожидаемого экстаза чувствует лишь выкручивающую внутренности пустоту.

Лицо Уилла, судя по всему, потерявшего сознание, всё ещё хранит отпечаток страдания и боли. Мертвенно-бледное, с резко сведёнными светлыми бровями, наморщенным лбом и плотно стиснутыми губами, искусанными до самой крови.

И Магнус сам не понимает, почему испытывает жгучее раздражение, просто видя мальчишку вот таким.

Он всего лишь сделал то, что должен был — взял уже принадлежащее ему. И пусть Уилл благодарит судьбу, что это не случилось при первой же их встрече.

Да и метка, поставленная не во время течки и без вязки, держится не больше месяца. Так, по крайней мере, говорят. Сам же Магнус никогда не испытывал желания пометить омегу: присвоить себе, заявить о праве на него во всеуслышанье, покрыть своим запахом.

Но рядом с Уиллом всё случается впервые...

Как и впервые Магнус чувствует что-то гадкое и тяжёлое, ворочающееся в груди от одного только внимательного взгляда на эту беззащитную шею. И впервые слышит мерзкий голос в голове, нашёптывающий вещи, которые слышать он совершенно не хочет.

Метка выглядит ужасно. Напоминая скорее рану от укуса волка, чем человека — и разодранной покрасневшей кожей, и густой струйкой крови, стекающей прямо на белые простыни в уже успевшее образоваться на них темно-алое пятно.

Мальчишка сопротивлялся до последнего. Бился изо всех сил, чтобы помешать Магнусу закончить начатое.