Сердце Змеи

глава 28

Путь до озера пролетел быстро, и Миранда опустилась на голую ветку тополя у воды. Ей не слишком нравилось, что при свете дня на фоне белых окрестностей черный ворон был особенно заметен, но люди неподалеку были слишком заняты своим диалогом, и ее появление осталось незамеченным.

Когда Реддл приблизился, одна из темных фигур — самая высокая и долговязая — сняла капюшон, и Миранда без особого удивления узнала француза Этьена. Затем лицо открыл и знакомый Гнусавый, известный в миру как Тодор Добрев. Миранда с удовлетворением отметила свежий шрам, перечеркнувший его лицо наискосок. Остальные фигуры лиц не открывали — наверняка очередные инферналы, или кто это... Малькольм Дэвис лежал неподалеку в снегу, и Миранда ощутила озноб, разглядев неестественно изломанные руки и ноги. Лицо когтевранца было белее снега, на котором он лежал; кажется, он потерял сознание от боли. Так неизвестная магия заставила его пробежать от замка до озера на сломанных ногах с отбитыми внутренностями? Мерлин, а если он не выживет?!

— Признаться, мы рассчитывали увидеть не тебя, — обратился Этьен к невозмутимому Реддлу, остановившемуся в нескольких метрах от них. Слизеринец выглядел спокойным и сосредоточенным, между бровей залегла чуть заметная вертикальная складка. — Зачем ты пришел?

— Стало любопытно, — Реддл пожал плечами. — Зачем она вам сдалась? Столько сложностей — выманить из школы Дамблдора, заколдовать за короткий промежуток времени толпу студентов, натравить их на Соммерс, сыграть на ее чувстве благородства, чтобы она сама вышла к вам... Да еще ваш хозяин, которому ради этого пришлось перенестись в Британию! Зачем?

— Хватит болтать! — прорычал Добрев, теряя терпение. — ЛаКруа, мы и так слишком много времени потратили на эту глупость! Мальчишка не справился с заданием, это очевидно! Где путешественница во времени?!

Этот вопрос повис в точно застывшем воздухе, и Миранда судорожно вздохнула. Сердце упало куда-то в живот. Этьен оставался совершенно спокоен, прочие марионетки так и стояли без движения, а в лице Тома на долю секунды что-то дрогнуло. Более ничем он своей растерянности не выдал.

— Кто? — переспросил он бесстрастно.

Гнусавый взглянул на него, и испещренное рубцами лицо оскалилось — должно быть, эта гримаса показывала его веселье. Этьен усмехнулся.