Любовь под напряжением

Глава двадцать девятая

Эти вертолеты несли с собой тревогу и боль. Причем боль настоящую, физическую. В висках загрохотал пульс.
– Уйди! – выкрикнула я, схватившись за голову. – Уйди, пожалуйста! Я не могу больше тебя слушать!
Мама растерянно смотрела на меня, ведь за последнюю минуту она не проронила ни слова. Когда вышла из комнаты, неслышно прикрыв за собой дверь, я натянула на голову подушку.
Вертолетная площадка наконец опустела.
Боже, как от него избавиться? От этого внезапно свалившегося на меня дара одни только проблемы! А после мыслей мамы и вовсе чувствую себя разбитой, никому не нужной чашкой. Осталось смести осколки, выбросить в урну и навсегда забыть...
Я перевернулась на спину и уставилась в потолок. Почему-то из головы не выходили слова Златки об Умнике. «Он пришел и всех нас спас! Все изменил...»
***

Пробираясь в толпе студентов к турникетам, я выглядывала Злобинец. Мне не терпелось поделиться с подругой своим открытием. Всё, я больше не слышу мыслей Златы. Вообще. Никаких. Утром я столкнулась с маленькой соседкой на крыльце. Златка топталась на месте и ежилась от утренней майской прохлады. Девочка сообщила, что мама забыла выключить утюг и вернулась в квартиру. А она теперь вот ждет. Первым уроком – чтение. Они с тетей Юлей из-за утюга могут опоздать. А у Златы, кстати, техника чтения лучше всех в классе, недавно проверяли. Эту информацию Злата выпалила как на духу, без единой запинки. Всё время я вглядывалась девчонке в глаза, ожидая встретить знакомую розовую карусель... Но было тихо.
Наконец Валя появилась в дверях с растрепанными кудряшками. В толпе блеснул ее серебристый плащик. Зло тоже озабоченно поглядывала по сторонам в поисках меня. Мы договорились встретиться на первом этаже. На ходу стягивая с шеи легкий яркий палантин, смотрела куда-то в глубь коридора, но никак не на меня. Я перегородила подруге путь, и Валя от неожиданности вскрикнула.
– Лер, ты меня напугала! – выдохнула она, поправляя кудри. – Сегодня точно дождь будет! На улице такая влажность. Волосы завились, как у барана...
– Зло, ты чего так долго? – в нетерпении проговорила я.
– Ну извините! – пробухтела Валя. – Будто ты не знаешь, чего...
– Пожаловала из своей дачной резиденции?
– Это не смешно, Лер! – укоризненно покачала головой Валя.
Вдвоем мы отошли к высокому окну, и я стала ждать, пока Злобинец снимет с себя блестящий плащ. За окном нависли сизые тучи. Точно такие же, как в день злополучной вечеринки с грозой и лампочками. При одном воспоминании о том, что случилось на крыше, у меня засосало под ложечкой.
– Черт! Только не это!
Валя округлила глаза и, бросив сумку на подоконник, начала в ней копаться.
– Что случилось?
– Зачетка... Зачетку забыла! Сегодня Лев Борисыч должен оценки за курсовую проставить!
– Да? – озадачилась я. – Уже?
– А ты ее сдавала?
– Ну конечно! Он мне трояк за нее влепил... Сойдет! Не жалко. Я все списала...
– А долги по гражданскому сдала?
– А это при чем? – снова удивилась я.
Зло озадаченно проговорила:
– Лев Борисыч сказал, что проставит в зачетку оценку за курсовую только тем, кто закроет все долги у Ядвиги...
– Бли-ин! – протянула я, привалившись спиной к стене. – Разве это законно? Буду жаловаться в Европейский суд! Ох уж эта Жаба... Подружайка Борисовича! Валь, мне что теперь, Жабе в ножки кланяться?
– Почему в ножки? – удивилась Валя, продолжая ковыряться в сумке в поисках зачетки. – Просто сдай все долги!
– Зло, я с тебя тащусь! Всё-то у тебя так просто делается! – проворчала я. – Сдай ей...
Я уже представила, как не сплю ночами напролет, корпя над гражданским правом... Уж слишком много пропусков и долгов накопилось. Еще только подумав об этом, я устало прикрыла глаза.
– Слушай, Журавлева, с тобой все в порядке? – раздался озадаченный голос Вали. – Ты какая-то бледная...
– Ночь просто отвратительная была! – ответила я, не открывая глаза. – Вчера вечером опять с мамой поссорилась... Потом долго не могла уснуть.
Я вспомнила прошедшую бессонную ночь. Долго ворочалась и много думала. Еще и мамины мысли не выходили из головы. Будто вертолеты вдруг стали боевыми и перешли к военным действиям, устроив настоящую бомбардировку из маминой обиды, боли, тревоги... Проворочавшись полночи без сна, утром я проснулась с больной головой.
Я наконец открыла глаза и посмотрела на нахмуренную Валюшу. Подруга молчала.
– Интересно, из-за чего поссорились? – послышался все-таки ее глухой голос.
– У нас обычно одна тема для спора – папа.
– И когда тебе эта тема для спора надоест? – вздохнула Злобинец. – Ты уже два года можешь беспрепятственно с ним общаться!
– Да? – сердилась я. – А до этого? Как она могла из-за своих обид лишить меня отца? Лишить целого детства! – Последнее предложение я выкрикнула так громко, что на нас покосились столпившиеся у турникета студенты.
Валюша только вздохнула:
– И все-таки долгосрочные обиды – это глупо! Пора вам с мамой забыть уже все недоразумения...
– Я бы не называла это недоразумением, – возразила я. – С моей мамой просто невозможно находиться в одной квартире! Она постоянно устраивает истерики.
Валя резко развернулась и направилась к лестнице.
– У тебя хотя бы мама есть... – космической торпедой пролетела мимо меня Валькина мысль.
Когда-то Зло жила с отцом и бабушкой в соседнем дворе. Мать оставила семью, едва Валюше исполнилось четыре года. Просто однажды утром ушла из дома и пропала без вести. После рождения Вали ее родители пристрастились к алкоголю. А когда мать оставила ребенка и мужа, Валькин отец и вовсе слетел с катушек и запил по-черному. Воспитанием девочки занималась только любящая бабушка. Когда Валя поступила в университет, бабушки не стало. Тогда для Зло начались темные времена. Поначалу она целыми днями пропадала у нас, чтобы не встречаться с неадекватными собутыльниками отца. Общежитие в нашем университете предоставляли только иногородним, поэтому помимо учебы подруга постоянно искала подработку. Спустя полгода после смерти бабушки при первой же возможности Валя съехала от отца, который все-таки время от времени приходил в себя и вспоминал, что у него есть дочь. Чаще давил на жалость, говорил, что Зло должна помогать отцу. Сам же у нее ни разу не попросил прощения...
Я засеменила за Валей. Горькая мысль-торпеда попала точно в цель. У меня снова разболелась голова... Чтобы хоть как-то отвлечься, я перевела разговор на тему, которая волновала меня с самого утра:
– Кстати, Валя, я, кажется, знаю, как мне избавиться от своего недуга.