Любовь под напряжением

Глава сорок четвёртая

– Гуляю, – ответил парень.
Вспомнила, как на метро он доехал до центра. Возможно, Ваня где-то здесь живет.
– А ты? – спросил он, усевшись на каменный парапет.
– Тоже гуляю вот, – ответила я. И каким-то глупым мне всё показалось в этот момент.
– Отдыхаешь?
Я в ответ только негромко рассмеялась:
– Угу, немного притомилась!
Мы молчали минут пять. Просто смотрели на проносящиеся по проспекту машины. Наконец Ваня спрыгнул с парапета, подошел ко мне, присел на корточки и принялся по-новой зашнуровывать кеды. Я только как завороженная следила за его пальцами.
– Не туго? – поднял он на меня карие глаза.
– В самый раз.
Затем парень протянул руку и помог мне подняться. Я молча указала на брошенный у парапета велосипед.
– Колесо проколола вот. Телефон еще разрядился...
– Не хочешь прогуляться? – предложил вдруг Ваня.
– Хочу, – тут же кивнула я.
Иван взялся за руль и покатил велосипед. Я засеменила рядом. Молча мы направились вдоль подсвеченной набережной в сторону моего дома. Из летника доносилась песня «Пусть тебе приснится Пальма-де-Майорка...» Эту песню слушала тетя Тома летом на даче.
– Бросить бы все и уехать на Майорку, – нарушила я наше молчание.
Иван с интересом посмотрел на меня.
– Был там? – спросила я.
– Нет, но знаю, что это остров в Средиземном море.
– Ага! В Испании...
Я посмотрела на реку. В воде отражался розовый закат.
– Жить в небольшом домике, варить варенье из лимонов и апельсинов из собственного сада... Море по утрам, серфинг, каменная брусчатка, черепичные крыши...
С набережной мы вышли на узкий тротуар. Шли вдоль освещенных витрин, изредка встречая на пути прохожих.
– Тут машины шумят, а там – море. Хочу попробовать местные картофельные булочки «кока-де-патата». Их едят, макая в горячий шоколад...
Иван молча слушал мою болтовню про Майорку и изредка улыбался. Как обычно, парень был немногословен. Но мне это даже нравилось. Лишь миновав половину пути, я задумалась о том, что мне абсолютно плевать на то, в чем я предстала перед парнем. Так легко и просто было с Ваней, что обычные девчачьи глупости и в голову не приходили. А ведь я вышла из дома в спортивных лосинах и папиной толстовке. Эту вещь я привезла домой из прошлогодней поездки к отцу. Толстовка была мягкой и долгое время пахла папиным свежим одеколоном.
По пути я то и дело ловила на себе заинтересованные осторожные взгляды Вани, и сердце каждый раз ухало куда-то вниз. У меня уже давно не было сомнений, что этому парню я небезразлична.
– Далеко ты уехала от дома, – заметил Иван, когда мы остановились на перекрестке, пропуская машины, несущиеся на зеленый сигнал.
– Да, замечталась... Люблю ездить по вечернему городу с любимой музыкой в наушниках. Мечтаю обо всем на свете. Правда, колесо впервые подвело. А ты катаешься?
– В гараже где-то валялся велосипед, – признался парень.
– Нужно будет как-нибудь вместе покататься, – проговорила я. И осторожно посмотрела на парня.
– Нужно, – улыбнулся Иван.
И тогда душа моя запела.
Мы все шли и шли. Ноги уже гудели от усталости, но я героически шагала дальше. Благо велосипед взял на себя Иван, а то пришлось бы еще катить неисправного железного друга.
Я попросила у Ивана телефон, чтобы написать маме сообщение. Боялась увидеть на заставке у Грицюка какую-нибудь размалеванную девицу, но, обнаружив героев из каких-то комиксов с супергероями, в которых я не сильна, выдохнула с облегчением. И даже умилилась.
Я поймала себя на мысли, что чертовски устала и, наверное, с радостью бы запрыгнула в такси и доехала до дома. С ветерком. Но уже в следующую секунду, встретившись взглядом с Иваном, усталость как рукой сняло. Откуда-то нашлись новые силы для заливистого смеха, улыбок... Хотелось жадно жить.
– И зачем я вспомнила про эти картофельные булки?
– Нагуляла аппетит?
Под ложечкой предательски засосало.
– Если честно, я не ужинала. Но так поздно есть неприлично, – сказала я. – Нужно следить за фигурой.
Хотя, пока мы тащились с пробитым колесом через весь город, я наверняка сожгла кучу лишних калорий.
– У меня есть с собой вот что! – Мы остановились, и Иван, прислонив велосипед к фонарному столбу, достал из кармана пачку M amp;M's. – Только в коричневой упаковке. Я такие больше люблю. Хотя мне обычно встречаются лишь такие знакомые, которые больше любит желтый, с орехом...
«Лишь такие знакомые» – это всякие там разукрашенные дуры, которым он, так же как и мне, предлагал сладости? Я что, пятилетняя девочка, которую можно развести за конфетки?..
– Давай, открывай скорее! – все-таки в нетерпении поторопила я парня.
Ваня раскрыл упаковку и передал ее мне. Так как в руках он крепко держал руль моего велосипеда, мне пришлось его угощать. Он открывал рот, и я скармливала ему несколько разноцветных драже.
– Ощущение, что кормлю жирафа в зоопарке, – хихикнула я. Вообще в тот вечер я говорила много необдуманного и, скорее всего, глупого. Присутствие парня и пропитанный счастьем воздух будто пьянили меня.
Когда мы дошли до моего двора, свет во многих окнах был уже погашен. Над домом зависла яркая полная луна. Остановились возле подъезда у куста сирени, в котором я когда-то пряталась от Регины и своей первой и безответной любви. Как это забавно. Столько раз парни провожали меня до подъезда, но сердце было готово выскочить из груди всего дважды. В тот самый раз, когда я скрылась в сирени, и сейчас.
Я судорожно подбирала слова, чтобы не показаться дурой. Не быть резкой, как обычно, взбалмошной. А стать тихой, покорной, уютной, уравновешенной...
Велосипед валялся у наших ног. Ваня шагнул ко мне, наклонился и поцеловал. В тот же момент ярко загорелось окно на первом этаже. Будто на сцене внезапно включили свет и направили софиты прямо на нас. И тут же в моем воображении некстати замаячила вредная тетя Юля, которая наверняка разглядела меня и Ваню в окно...
Я еще больше смутилась, оторвалась от губ парня и почему-то страшно рассердилась.
– Что за привычка у тебя такая: целовать без разрешения? – вскипела я.
Знала бы, что так будет, увела бы Ваню под козырек, чтобы скрыться от посторонних глаз. Думала, как обычно, рассыплемся друг перед другом в комплиментах об этом вечере, прежде чем перейдем к приятному...
– Душевный порыв, – ответил Иван, гладя меня пальцем по щеке.
– Душевный порыв? – возмущалась я. Склонилась, чтобы подобрать с земли велосипед. Затем покосилась в сторону горящего зашторенного окна на первом этаже.