Когда мы появились на вечеринке, все взгляды тут же обратились на нас. Перешёптывания, смешки - видно было, что публика в шоке. Ещё бы. Пэйтон, один из самых популярных парней, пришел с непопулярной девушкой, да ещё и почти сестрой. Я замерла на пороге и неосознанно сделала маленький шажок назад. Совсем маленький, но Пэйтон заметил. Он положил руку мне на талию, каким-то совсем уж не братским жестом притянул к себе и буквально потащил к ближайшей группе парней. Те молча наблюдали за нашим приближением.
- Пэйтон, дружище! Где ты подцепил эту роскошную модель? - первым заговорил хозяин дома. И, переведя взгляд на меня, галантно поклонился: - Я Джош. А вас как зовут, прекрасная незнакомка?
Я стушевалась. Что там придумал мой сводный братец? Что я, появившись рядом с ним, получу метку «эту девушку гнобить нельзя»? Похоже, не сработало. Во всяком случае, Джош явно надо мной издевался. Или успел хорошо подвыпить.
- Разуй глаза, придурок! - рассмеялся кто-то у него за плечом. - Это Кэтрин, сводная сестричка Пэйтона. - Кэтрин? - моргнул Джош. Кажется, ему понадобилось некоторое время, чтобы усвоить полученную информацию. - Кэтрин... - наконец присвистнул он. - Ну ты даёшь! Я тебя не узнал! - и тут же обрадованно уставился на Пэйтона:
- Так эта красотка тебе вроде как сестра? Значит, у меня есть шансы? Кэтрин, я рад приветствовать тебя у меня дома! Ты даже не представляешь, сколько здесь комнат! Хочешь, я покажу тебе их все?
С этими словами он двинулся ко мне, но тут же застыл, словно наткнувшись на какую-то невидимую преграду. Судя по тому, как он скис, преградой этой был взгляд Пэйтона. - Убери руки, дружище, - с усмешкой сказал Пэйтон. - Я сам покажу Кэтрин всё, что нужно. Хочешь что-нибудь выпить, детка? Пойдём к бару.
Я торопливо кивнула. Нет, я точно не хотела выпить. Но вот идея отойти подальше от компании, которая буквально пожирала меня взглядами, казалась мне отличной идеей. Боже, какие придурки! Я полгода маячила у них перед глазами и оставалась невидимкой. А сейчас брэндовая шмотка и стильная причёска вдруг резко сделали меня королевой красоты! Пэйтон будто прочитал мои мысли. Он наклонился ко мне и сказал на ухо:
- Просто сейчас они увидели тебя такой, какой вижу я.
Его дыхание шевельнуло волосы у виска, а мягкий хриплый голос отозвался сладкой жаркой дрожью внизу живота. И вновь накатила дурацкая слабость... Едва устояв на ватных ногах, я ухватилась за ножку протянутого мне бокала, как за спасательный круг, и сделала несколько больших глотков, даже не поинтересовавшись, что там внутри. Внутри было что-то не слишком крепкое. Я судорожно раздумывала, что ответить Пэйтону, да и вообще стоит ли отвечать, как рядом внезапно нарисовалась Лорен со свитой.
- Оу! - воскликнула она, увидев меня. С ее аккуратно очерченных помадой губ уже была готова сорваться какая-нибудь пакость, но тут Пэйтон развернулся, и Лорен, что называется, подвисла. Микросхемы в её голове явно не справлялись с обработкой информации. Она не ожидала увидеть нас вместе. Да и никто не ожидал...
Затем в огромных серых глазах мелькнул страх. Ненадолго, на какие-то доли секунды. Но достаточно, чтобы я его уловила. - Пэйтон! Рада видеть! - пропела Лорен, обращаясь исключительно к нему и напрочь игнорируя меня. - Решили выбраться, так сказать, семьёй?
Она вся лучилась доброжелательностью, а у меня вдруг сжалось сердце. Мне до ужаса не хотелось, чтобы он ответил ей вот так же легко и непринуждённо, как будто бы не было никакого вчера, как будто она не сделала ничего особенного. - Да, Лорен, - сказал Пэйтон, и я выдохнула. Его тон уж точно не сулил этой стерве ничего хорошего. - В нашей семье... - последнее слово он произнес чуть ли не по буквам, - знаешь ли, принято заботиться о своих.
Он отвернулся от Лорен, словно она была пустым местом.
- Пойдём потанцуем! - предложил Пэйтон.
- Ты издеваешься? - прошипела я, исподтишка косясь по сторонам. Играла медленная музыка, и несколько пар уже топтались, повиснув друг на друге. - Тебе не кажется, что мы и так достаточно помозолили им глаза? Теперь все знают, что ты за меня впишешься, случись что. Может, хватит?
- Ещё не все, - парировал он. Схватил меня за руку и, не слушая моих возражений, вытащил в центр зала. Что сейчас будет... Я же не умею танцевать! Совсем! Не хватало еще стать звездой ютуба.
В панике я дернулась прочь, но Пэйтон ловко схватил меня за талию, развернув, притянул к себе и закружил. Я кожей ощущала десятки взглядов, они липли ко мне, сковывая движения, не давая дышать. А может, вовсе не взгляды... Может, крепкое горячее тело, к которому я прижималась. А может, горячие ладони на талии... И не совсем на талии...
Черт побери, шелк платья не глушил ощущения, а усиливал их в тысячи раз! По коже прокатывались волны жара, коленки подгибались, ноги не слушались, а сердце колотилось так, словно хотело выпрыгнуть из груди. В попытке вернуть контроль над собственным взбесившимся телом я постаралась немного отодвинуться, но только наступила Пэйтону на ногу, потом еще раз...
- Успокойся, Кэт, мы всего лишь танцуем, - насмешливо шепнул он мне на ухо. - Просто расслабься... Расслабиться?! Когда мало того, танцуешь как гризли на выставке оригами, так еще и умопомешательством накрыло именно в тот момент, когда вокруг десятки взглядов?! Странно, но у меня получилось. Наверное, тот насмешливый тон Пэйтона помог, прояснив на пару мгновений мутную голову.
Это было легко. Так легко, что легче не бывает. Оказалось, что надо просто перестать сопротивляться, пытаться что-то контролировать, бороться с собой, своим телом и мыслями. Вообще перестать думать. И покориться. Я выдохнула, Пэйтон прижал меня крепче и повел, а я подчинилась, бездумно и доверчиво. И все изменилось. Как-то сразу стало наплевать на косые взгляды, на то, что мы здесь не одни, на ютубы, на чужие мысли, на то, что было, что будет... Остался этот миг, кусочек настоящего, где только я, он и танец, один на двоих. Музыка, медленная, щемященежная, дрожала огнями светильников на стенах, заглядывала ночной темнотой в окна, летним ветром шевелила легкие шторы, кружилась в воздухе. И мы кружились вместе с ней, и кружились стены, кружились пол и потолок, кружился весь огромный зал, сливаясь в сплошное пестрое пятно. Его горячее плечо под моей ладонью, и горячие руки на моей спине, и запах, знакомый запах его кожи и горьковато-терпкого парфюма - запах чего-то запретного, невозможного, а оттого чертовски заманчивого, желанного, необходимого. И карие глаза напротив, и теплое дыхание, и хриплый шепот на ухо, отчего холодеет спина и сладко сжимается внутри до пронзительного восторга, до остановки дыхания...
