Глушь

Пока смерть не разлучит нас

Яркое оранжевое небо теплым покрывалом легло на землю. Массивные облака, тянувшиеся через весь небосвод, лениво проплывали над деревнями, потихоньку готовящимися ко сну. Теплый июльский ветер волновал колосья, что мирно грыз пастух, перегоняющий стада овец и коров, возле себя он держал козлёнка, привязав его верёвкой и колом. Сквозь облака, оставляя за собой борозды, неспешно плыл невероятных размеров дирижабль. Огромный летательный корабль, непохожий ни на одну ныне живущую птицу, бесшумно двигался по небу, притягивая к себе взгляды того пастуха и жителей деревень. Поднявшись на борт стального монстра, можно застрять в истории, у которой нет начала и никогда не будет конца. Это история времени в лице двух людей, покорно принявших свою судьбу.
-Да, мам, я уже захожу на борт. Четыре дня я без сети. Люблю тебя, пока. – бегло протараторила молодая шатенка, выключила кнопочный телефон и небрежно бросила его в сумку. Она подняла глаза на дирижабль и ахнула в предвкушении путешествия.
-Ваш билет, пожалуйста.
Таисия Се́бирь. Девушка с вечно грустными глазами зашла на борт корабля 19 июля 2004 года. Ей тогда исполня́лось двадцать лет. Сейчас девушка не считает свои года, не отмечает даты, не ждет праздников. Теперь её жизнь превратилось в бесконечное «сегодня», где завтра не наступит никогда.
Где-то внизу, в самом конце очереди из пассажиров рейса, разместился юноша с блокнотом на перевес. Он водил карандашом по шершавой бумаге, привычными движениями руки рисуя монстра. Графит ходил по листу, копируя натянутые стропы, что походили на паутину, тарахтящую паровую машину, что плевалась каплями кипятка. Рука вырисовывала стабилизаторы на хвосте, блистающие в рассветных лучах, гигантскую стальную гондолу под наружной оболочкой, что сама по себе напоминала мореплавательное судно. Парень жил своим рисунком, чувствовал силу нажима, угол наклона, то, как стирается карандаш о грубую бумагу.
Арсений Сэ́рдэс. Юноша с пшеничными кудряшками вступил на борт 19 июля 2004 года. Тогда ему уже исполнилось двадцать три года. Он легко запоминался благодаря большому блокноту, который всегда таскал с собой. Теперь же его блокнот валяется в комнате, собирая многолетнюю пыль.
Дирижабль пришвартовался к местному порту, зависнув в сотнях и сотнях метров над землёй. Пассажиры по одному заступали на борт позолоченной клетки, счастливо фотографируя себя на цифровые фотоаппараты.
Улыбающаяся Таисия протянула билет и прошла по тонкой деревянной дощечке к долгожданному отпуску. При входе ей в нос сразу ударила смесь запахов из металла и машинного масла. Девушка отметила, что коррозия не обошла стороной даже такое чудо техники.
-Ваш билет, пожалуйста. – Таисия молча показала дорого расписанную бумажку с печатью. – Ваша каюта в носовой части корабля, первая дверь слева.
-Спасибо.
Арсений бегом поднимался по лестнице с мятым билетом в вытянутой руке. Он задыхался, перескакивая через несколько ступень сразу. Сумка болталась за спиной, внутри гремели карандаши, выпавшие из жестяного пенала.
-Подождите! Не убирайте доску! – кричал он недовольной мадам (конечно, ведь из-за него она держит и мост, и дверь, и дирижабль). – Спасибо Вам огромное!
-Быстрее, молодой человек! Покажите билет. Вам в хвостовую часть.
Юноша со свистом залетел на борт и через четверть часа стальная птица взмыла высоко в небо, оставив за собой шлейф нормальной жизни.
Они бы и не познакомились ни на следующий день пребывания внутри дирижабля, ни по окончании полёта, если бы Арсению не пришло в голову зарисовать интерьер главного гостевого зала, где в первый вечер полёта проходило мероприятие. Он не приглашён, да и столик на него не забронирован (это шло по дорогому тарифу, а Арсений взял обычный билет), но никто не мог запретить ему зайти в зал и сесть около иллюминатора. 
Таисия заметила Арсения в момент, когда юноша с чувством штриховал в блокноте что-то, находящееся на потолке зала. Парень не был одет в богатые расписные наряды, как многие тут, но именно его небрежность и простота привлекали юную леди. Арсений, погруженный в зарисовки, долго не замечал смотревшую на него Таисию.
-Что рисуете? – неожиданно громко девушка вмешалась в личное пространство юноши, испугав его. 
-Люстру. – коротко ответил Арсений, не поднимая головы.
-Вино красное хотите? Я заметила, что Вы не привязаны ни к одному из столов. – воодушевлённо предлагала Таисия бокал, что принесла специально для него.
-Нет, спасибо… ох, чёрт!
Мужчина пронёсся за спиной девушки, и она навалилась на Арсения, вылив алкоголь на блокнот. Парень подскочил, готовый выкинуть девку как птенца из гнезда, а потом поднял наконец глаза. Открытое лицо девушки, что сейчас пыталась извиниться, светилось искренностью и добротой.
-Нестрашно. – зачарованно промямлил юноша. – Ещё нарисую. Арсений.
-Таисия. – кивнула она, несколько расстроившись.
У них завязалась легкая непринужденная беседа, которая постепенно переросла в бурный эмоциональный диалог. Им предстояло лететь четыре дня. Рейс из города, название которого не имеет никакого значения в город с таким же названием. Четыре дня – не срок вовсе, когда речь заходит о полете на дирижабле, но это превращается в злую шутку, когда речь заходит о действительном отрезке времени полета на дирижабле.
-Сколько время? – тихо спросила Таисия, сидевшая за овальным столом, выполненным из красного дерева.
-Нисколько. – так же тихо ответил Арсений, стоявший возле панорамного окна спиной к девушке. – И уже давно.
-Я пойду на кухню. Приготовлю что-нибудь. У тебя будут пожелания?
-Выбраться.
Таисия не стала отвечать, только вздохнула и удалилась, оставив опечаленного юношу, одиноко блуждающего в думах. Шум двигателей гулким эхом отдавался внутри корабля. За всё время полёта это шипение стало подобно колыбельной: раздражает, но только так получается уснуть.
Арсений наблюдал за стаей птиц, без страха пролетающих мимо гигантского дирижабля. Он плыл по небу, как огромный кит плавает в глубинах океана, и как кит не тревожит морскую гладь, дирижабль не тревожил воздух. Раньше юноша зарисовывал подобные картины, искренне восторгаясь тому прекрасному, что творит природа. Однако теперь парень не зарисовывал ничего, что похоже на свободу. Он завидовал птицам и признал это давно. За столько-то лет…
За все годы они нашли ответы на все вопросы, кроме главного. И с тех пор смысл жизни для Арсения – это поиск выхода из западни, в которую они угодили неясным способом.
Это случилось внезапно. На третий день пути он проснулся в своей каюте со странным чувством. Парень до сих пор не может описать словами то состояние, но он хорошо его запомнил. Это было как в сказке: то, чего ты неистово желал, наконец-то исполнилось. Те чувства окрыленности и счастья были – как с годами понял Арсений – обманчивыми. Это было похоже на свободу. Но только похоже, ибо никогда золотая клетка не заменит свободу.
В то утро голова оставалась тяжёлой до самого завтрака. Юноша как в тумане выполз из комнаты и побрел в зону питания, на удивление, не встретив ни одного человека, хотя на борту находилось около трёх сотен пассажиров. Арсений не сразу обратил внимание на абсолютную тишину. Ничего, кроме гудения паровой машины и треска моторов не нарушало покой дирижабля. Машина монотонно летела, носом разрезая облака и стабилизаторами рассекая атмосферу. Юноша шатался по узким коридорам, иногда заглядывая в чужие каюты. Никого. Он решил, что всех пассажиров собрали на очередном мероприятии, где его не ждут, поэтому преспокойно поплёлся в столовую зону.
Большой овальный стол из красного дерева пустовал. Равно как и место повара за прилавком. Пропали не только гости, но и экипаж. Арсений нахмурился и наложил себе еды сам. Он свободно разгуливал там, куда пассажиров не пускали, рассчитывая, что кто-нибудь выйдет остановить нарушителя порядка, но никто так и не вышел. Ни утром, ни в обед, ни вечером. И на следующий день тоже.
Парень хорошо помнит постепенно накатывающую панику. Ощущение сюрреализма, когда раз за разом находишь человеческие следы, но не человека. Арсений неоднократно видел один и тот же платок в разных местах, наблюдал разгуливающие по дирижаблю тарелки, исчезающие бокалы – всё, дающее надежду на то, что юноша здесь не один.
Арсений перестал спать. Он слушал гудение машины и ждал новые звуки. Что угодно: падение, скрип, крик, плачь, взрыв. Хоть что-нибудь.
-Я не могу так. – юноша выскочил из каюты и сел рядом с дверью. – Здесь кто-нибудь есть?! – крикнул он в пустоту. – Хоть кто-нибудь! Пожалуйста. – прошептал и тихо заплакал.
Свернувшись, Арсений дал выход эмоциям: обиде, тоске, ярости и прежде всего страху. Голый страх за свою жизнь.
-Сень, завтрак на столе. – юношу из раздумий выбил как всегда нежный и звонкий голос подруги. – Присядь хотя бы. Ты застыл уже. Не отходишь от этого окна.
Арсений развернулся и с грустной улыбкой пошёл к столу.
-Я думаю, как отсюда выйти.
Молодые люди приступили к трапезе, сохраняя довольно-таки продолжительное молчание. Оно и понятно, когда в запасе есть столько времени, сколько есть в самом понятии времени, часы превращаются в секунды.
-Считаешь, я об этом не думаю?
Девушка подняла глаза, и Арсений вдруг вспомнил тот счастливый миг, когда понял, что он больше не один.
Парень мотался призраком на борту этого треклятого ржавого корабля уже несколько недель. Вымотанный, одинокий он по привычке ходил в столовую и ел. Каждый день проходил как предыдущий, и каждый последующий будет как сегодняшний. В жизни до дирижабля Арсений часто жаловался на день сурка, мол, его не устраивает работа, достали друзья, мама достаёт звонками. Боже… сейчас он отдаст всё, лишь бы увидеть любимую морду начальника, встретиться с приставучими друзьями и хотя бы раз услышать голос мамы. Он никогда не ценил свою жизнь. До боли простая истина «ценим, когда теряем», но до чего же больно от её простоты.
-Ты настоящий?
Арсений подпрыгнул на стуле и с криком обернулся. Девушка. Она показалась ему смутно знакомой.
-Тася?
Грязные волосы кольями липли к лицу, ужасно уставшие глаза и жуткие мешки под ними. Юноша поморщился, хотя, признаться, ему настолько безразличен её внешний вид. Девушка живая, реальная стоит перед ним. Облегчение медленно растеклось по организму.
Таисия взяла поднос и сделав два неуверенных шага, тыкнула им в плечо Арсения. Тот никак не отреагировал, пусть тычет, лишь бы он не был один.
-Сколько ты здесь? – спросила девушка, бросив поднос под ноги.
-Кажется, месяц. А ты?
Девушка не ответила. Она села на соседний стул и разрыдалась, крича что-то неразборчивое.
-Я помню, что ты здесь пробыла гораздо дольше меня, помню, что на многие мои вопросы у тебя уже имелись ответы. Но также я помню, что даже со своим багажом ты так ничего и не придумала.
Таисия не отрывала от друга глаз, когда тот отодвинул от себя пустую тарелку, встал и пошёл на прежнее место, которое девушка окрестила точкой невозврата. Арсений давно перестал на неё смотреть, как и она на него – лица приелись, но кроме них смотреть было не на что. Девушка собрала посуду, как делала уже много лет и, остановившись в проходе, оглянулась.
-Я здесь на восемь лет дольше тебя. И сколько бы мы тут не пробыли, я всегда буду «старше» тебя на восемь лет. Не передать то глубокое чувство полного одиночества, что мне пришлось пережить. Не смей обесценивать моё существование. – бросила девушка и скрылась в коридоре.
Арсений резко обернулся, но опоздал. Хотя в мире, где они сейчас обитают, опоздать невозможно. Он пожалел, что бросил эту фразу, ибо Таисия права: найдя девушку, парень обрел единственную живую душу на призрачном дирижабле.
Таисия ушла в комнату отдыха, где обитала последнее время. Восемь лет тишины не прошли для девушки мимо. Через полгода заточения в стальном монстре она расставила по всему кораблю разные небольшие предметы, дала каждому иммена и разговаривала с ними следующие семь с половиной лет. Арсению Таисия об этом никогда не говорила, и не расскажет, ибо сама при воспоминании о пожирающем чувстве покинутости едва ли не плачет.
Сложно забыть мгновенье, когда она увидела юношу во второй раз. Первые пару недель Таисия была уверена, что обезумела и перед ней галлюцинация. Признаться, девушка до сих пор этого боится: проснуться без необходимости пожелать кому-нибудь доброго утра. Она сотни раз вспоминала свой последний диалог с мамой. Почему она так быстро бросила трубку? Почему не вернулась в конец очереди и не говорила с ней, просто слушая, как у неё дела? Почему? Таисия проклинала себя всё время, что они провели здесь.
Через пару лет нервы начали сдавать, и девушка крушила всё вокруг. Она слонялась по всему дирижаблю, пытаясь изменить хоть что-нибудь: била стёкла; выкручивала детали внутри панели у капитана; подавала сигналы о помощи; поджигала двигатели, да всё без толку – дирижабль не ломается, не горит, сигналы бедствия не посылает и не принимает. Спустя ещё пару месяцев Таисия заметила, что часы на корабле не двигаются, и дата не меняется. Девушка подумала, что это просто поломка и решила дождаться, когда закончится топливо. Но оно не закончилось. И еда не закончилась, и вода в душевых кабинах тоже.
Спустя несколько лет они поняли, что не стареют. Совсем. Парню сейчас должно быть пятьдесят восемь лет, но он выглядит на те же двадцать три. Таисия сейчас должна быть шестидесяти трех летней бабушкой, если считать те восемь лет, что она пробыла здесь в одиночестве. Арсения до сих пор передергивает от этой мысли. Он в этот ад загремел не один. Он не сходил с ума от одиночества, разговаривая с неодушевленными предметами, как с живыми людьми. У него сразу была поддержка, которой у Таисии не было. Прошло тридцать пять лет с момента их заточения, а законы этого места они до сих пор учат. Подобно опыту Таисии пара ждала кого-нибудь ещё, но… все остальные пассажиры корабля, судя по всему, приземлились.
Арсений сильно вздрогнул, когда со спины его обняли худые руки. Он не стал отталкивать девушку, поэтому, развернувшись к ней лицом, обнял её и поцеловал в макушку. Они долго простояли в таком положении, мирно покачиваясь из стороны в сторону, пока юноша не решился нарушить тишину.
-Если бы сюда не загремели, у нас, наверное, были бы дети.
-Думаю, уже внуки.
Они вновь замолчали, смотря на восходящую луну.
Прошло еще три месяца с последних событий. Дни тянулись размеренно, но невыносимо долго. За окном как всегда проплывали пушистые безмятежные облака, не обремененные тягостью вечной жизни, а внизу как всегда своим чередом протекала мирная деревенская жизнь. В то утро Таисия отправилась в гостевую комнату. Из библиотеки на борту девушка выбрала себе книгу, которую читала не один десяток раз. Произведений на дирижабле было немного, а времени, которое они здесь провели, достаточно, чтобы свободно цитировать авторов девятнадцатого века. Она удобно расположилась на кожаном диване, нетронутом годами и, укутавшись в плед, погрузилась в бумажный мир.
Застряв в клетке, Таисия быстро нашла успокоение (пусть, невечное) в текстах мировых классиков. Фантазийные миры погружали в себя с головой, позволяя хоть не надолго сбежать из пугающей реальности. Вымышленные персонажи становились реальными, их судьбы желанными, а конец истории травмирующим. Ставя на полку очередное произведение, Таисия будто ставила собственную жизнь на паузу. Хотя так и есть, пока они на чёртовом дирижабле.
Арсений мчал в гостевую комнату, где сейчас отдыхала девушка, дабы сообщить важную новость. За столько лет это та новость, которая еще может привести их в удивление, граничащее с ошеломлением.
Разгуливая сегодняшним утром по кораблю, юноша зашёл в одну из дорогих кают в носовой части. Он любил эту комнату когда-то – отсюда открывался потрясающий вид на равнины и деревни, а теперь просто ходил сюда по привычке. В каюте было всё так, как раньше: мебель из тёмного дерева, лакированный стол с белоснежной скатертью, двуспальная кровать, красные шторы. Арсений видел их тысячу раз и перестал видеть в них прекрасное, отчего и перестал рисовать. Но сейчас на кровати лежала какая-то тетрадь, коей раньше не было ни в одной из кают. Юноша взял в руки кожаную обложку и полистал страницы.
-Тась! – с криком ворвался юноша, нарушив уединение девушки. – Я нашёл. Нашёл! Мы здесь не первые.
Таисия, суетясь, скинула с себя плед, отбросила в сторону роман и подскочила навстречу парню. Чувства, бушевавшие внутри девушки трудно описать словами: надежда на столь долгожданное спасение вперемешку со страхом неудачи.
-С чего ты взял? – осторожно спросила Таисия, стараясь заглушить в себе предательницу-надежду, чтобы не разочаровываться в случае краха.
-Я нашел тетрадь. Она датирована 2039 годом. – тараторил Арсений, трясущимися руками перебирая выпавшие листы. – Точнее последняя дата здесь 23 июля 2039 года.
-А первая?
-19 июля 2005 года. – говорил юноша, постоянно откидывая челку.
-Ровно через год… – задумчиво произнесла Таисия. – почему мы не пересеклись?
-Думаю, потому что относительно нашего с тобой рейса, его полёт происходил в будущем. Мы с ним пассажиры одного и того же дирижабля, но не рейса.
-Если он жил параллельно нам тридцать четыре года… – сказала девушка и, ужаснувшись, прикрыла глаза. – в одиночестве.
Слова Таисии повисли в воздухе, ведь нельзя сказать точно, сколько таких же бедняг сейчас существует параллельно им. Тишина, оставшаяся после её догадок, затянулась на долгие минуты. Застрявшие здесь два человека больше не ценили своё время и каждый мог легко посветить раздумьям несколько часов, не заметив, как день сменился ночью.
-Хм, день, в который должны были приземлиться. – сказала Таисия больше себе, чем юноше.
-Что? – оторвался Арсений и посмотрел на подругу.
-23 июля мы должны были прилететь.
-Но каким образом он вёл записи? Время тут не двигается, а даты в дневнике разные.
-Ну, мы же как-то отсчитали тридцать пять лет. – девушка подняла на парня вечно грустные глаза и прикусила губу. – Здесь день сменяется ночью, но на день сурка не похоже.
-Это точно не день сурка. – прогремел Арсений, поднимая руку. – Если бы это был он, за бортом мы бы видели одни и те же события в одно и тоже время, и часы бы здесь ходили. Нет, это что-то другое. – закончил парень и отвернулся.
-Зато как легко этим бы объяснялось наличие бесконечных ресурсов. – прошептала девушка.
Они вновь замолчали, погрузившись каждый в свои думы. Арсений размышлял над законами этого места, а Таисию накрыли воспоминания о жизни до дирижабля. Она не так часто об этом думала, ведь с каждым годом воспоминания всё туманнее. Девушка переживала, что однажды она забудет совсем. Забудет семью, друзей – прежнюю жизнь.
-Какая последняя запись? – внезапно спросила Таисия, выдернув юношу из прострации.
Арсений вздрогнул, глянул сначала на подругу, после чего наклонился к столу, на который раннее бросил дневник. Пролистав приличное количество страниц, парень прочистил горло и прочитал:
-Здесь только одна фраза: «Лишь в одиночестве обретаешь себя, лишь смирившись, находишь ответ».
-Думаю, смысл здесь прозрачен. – разочарованно произнесла Таисия.
-И намёк. – эхом отозвался парень.
-Вот только мы давно смирились со своим положением. – бросила девушка, стремительно выходя из комнаты.
-Нет. Мы всё ещё ищем выход. – сказал Арсений после звука хлопнувшей двери.
Они не разговаривали целых два дня. Теперь, когда времени безграничное количество, такие паузы они воспринимают как пару часов. Юноша все дни просидел в своей комнате за рисованием. Он давно не брался за это дело – оно наскучило ему уже через три года пребывания на борту. Арсений рисовал город из его прошлого, людей из его прошлого, любимые места из его прошлого. Теперь для него это были картинки из жанра фантастики. Он помнил эту жизнь, но уже не воспринимал её своей.
Пролистывая весь альбом, Арсений остановился на портрете Таси. Он сделал его на пятилетие полёта. Девушка на рисунке широко улыбается, но глаза по-прежнему наполнены печалью и безысходностью. Юноша вдруг вспомнил то мгновенье, когда влюбился в девушку. Вспомнил тот миг, когда осознал свои чувства. Это было так давно…это воспоминание стало почти сном, который ты вроде видел, но деталей не помнишь. Парень вырвал портрет девушки из альбома и встал с кровати.
Таисия провела эти дни, блуждая по кораблю. Все тропы, двери, повороты она уже выучила и ничему с тех пор не удивляется. Хотя нет, Арсений однажды смог её удивить. В тот день юноша смог вскрыть замурованную дверь. На следующее утро она, разумеется, вернулась в исходное состояние, но вечер, который они провели на балконе, Таисия не забудет никогда. Дирижабль, где застряла пара, тихоход, так что летний ветер стал приятным дополнением к затянувшейся поездке. При воспоминании об этом, девушка невольно улыбнулась и пошла дальше по коридору.
 -Давай опять соберем все в кучу. – предложил Арсений, когда они вечером пересеклись за ужином. – Что мы знаем об этом месте?
-Первое, – Таисия отложила приборы, поставила локти на стол и начала загибать пальцы. – на борту творятся странные дела со временем: ресурсы возобновляются, будто продукты и вода отдельно от корабля загремели во временную петлю; часы здесь все остановились; все сломанные объекты сами приходят в исходное состояние, как если бы кто-то повернул время вспять. Второе…
-Чертовщина творится не только со временем: с биологией на борту тоже беда. – перебил юноша, загибая два пальца. – Мы ведь пытались забеременеть. Не вышло. – парень замолчал на пару секунд. – А с циклом у тебя как? Остановился вроде. – Арсений склонил голову, заглядывая Таисии в лицо, но та отвернулась. – И при всем при этом мы способны к половому акту и элементарному походу в туалет, аппетит тоже на месте. Странная избирательность, согласись.
-Третье, – девушка загнула и третий палец. – мы тут явно не первые и точно не последние. Возможно, параллельно нам тут обитают сотни, а может и тысячи людей из разных времен.
-Четвёртое, нам неизвестно, как мы сюда попали, как отсюда выбраться и…
-Где мы. – перебила Таисия, вновь оставив за собой напряжённую тишину.
-В общем, главные вопросы остаются без ответа.
Пара вновь замолчала. Оставшись недовольным, Арсений резко поднялся из-за стола и ломанулся к окну. Раздражённые пыхтения юноши развеселили Таисию, и та разразилась громким смехом. Парень посмотрел на любимого человека и закатил глаза, мысленно поблагодарив за поддержку. Он раскинул руки в стороны, приглашая девушку в объятья. Таисия с немного ослабшим смехом, уткнулась лицом в грудь Арсения.
Они вновь стояли, мирно покачиваясь из стороны в сторону, не решаясь нарушить тишину. Парень вспоминал, как они притирались друг к другу: скандалы, хлопанья дверями, угрозы, истерики, бурные примирения, расставания – и по кругу сначала. Всё это было около двадцати лет назад. Сейчас они знали один другого вдоль и поперёк, так что ругань сошла на нет. У них совсем больше не осталось претензий и упрёков. Они всё друг другу высказали.
-Что мы делаем не так? – вдруг шепотом спросила Таисия. – Мы всё перепробовали.
-Всё да не всё. – произнес парень, поцеловав девушку в лоб. – Мы никогда не пробовали здесь умереть.
Его слова оставили за собой шлейф запахов из неприятных эмоций.
-Думаешь, человек имел в виду это, когда говорил о смирении? – спросила юная леди, на самом деле не желавшая слышать ответ.
-Я не знаю, родная. Не знаю.
Они простояли так до глубокой ночи, смотря, как за окном не спеша плывут темно-синие облака. Россыпь звезд завораживала своей космической природой, а растущая яркая Луна убаюкивала и без того сонных людей. Ночь была тихая, слышны были только непрерывно жужжащие двигатели дирижабля и почти синхронное дыхание влюбленной, но давно забывшей об этом пары.
Шли месяцы. Стальной монстр с завидным постоянством продвигался вперед, ни на градус не сбиваясь со своего курса. Курса, который должен в конечном счёте куда-то привести. Отсутствие результата тоже результат, но каков он будет в конце пути, неизвестно.
Застывшие во времени люди больше ничего не пытались. На следующее утро после последнего их диалога Арсений подбросил под дверь Таисии её портрет, а на обратной стороне написал банальные, но очень неожиданные для ситуации строки: «Таисия Себирь, согласна ли ты выйти за меня и стать Таисией Сэрдэс?». Прочитав это, девушка грустно улыбнулась и надела то самое платье, какое было на ней в день их первой встречи. Войдя в таком виде в капитанские покои, Таисия молча дала своё согласие и с того дня, пусть и без документов, но они считали себя семьёй. Муж и жена.
-Пока смерть не разлучит нас. – с иронией произнес юноша.
Супруги еще пару раз вернулись к теме о том, как отсюда выбраться, но быстро поняли, что это пустая трата времени. Поняли или признались себе в том, с чем не могли смириться тридцать долгих лет? Пара жила почти обычной жизнью: Таисия в кои-то веки попробовала себя в роли художника. В исполнении девушки слово художник точно произошло от корня «худо», но Арсений любил её рисунки гораздо больше своих. Они были настоящими, да, неумелыми, но живыми. Вечерами Таисия вслух зачитывала свои любимые романы, комедии и детективы. Юноша слушал супругу, не обращая никакого внимания на время. Теперь они вместе делали это от счастья, а не в ожидании. Ночевали они теперь тоже вместе, каждое утро делясь друг с другом снами и мыслями.
Жизнь продолжалась своим чередом, пока в один день Арсений у себя под подушкой не нашел пистолет и две пули.
-Ты же понимаешь, что это точно не мое. – взволнованно говорил юноша, показывая находку жене.
-Разумеется. – прошептала девушка, неотрывно смотря на пистолет в руках мужа. – Думаешь, это знак? Хочешь рискнуть?
-Вполне возможно, что, сделав это, мы просто проснемся завтра. Опять на борту этого призрака. Опять вне времени.
-Или не проснемся вовсе. – произнесла Таисия и пронзительно посмотрела в глаза Арсению.
Юноша положил оружие на стол, и они расселись по обе стороны. Супруги долго смотрели на находку, молча размышляя над рисками и мнимыми возможностями.
-Я предлагаю рискнуть. Что мы теряем? – подала голос девушка.
-Я боюсь, что завтра не наступит. И больше я тебя не увижу. – сказал парень и отвернулся.
-Мы застыли.
-Я не хочу. – строго отчеканил Арсений и вышел из комнаты. 
-Мы прожили долгую и счастливую жизнь, посвятив себя познанию нас самих и друг друга. Многие могли об этом только мечтать. – говорила девушка, подлетев за ним. – Но пора остановиться…
-Нет! – юноша с криком выставил руку вперед, заставив остановиться Таисию.
-Очнись же! Мы попали туда-не-знаю-куда и без понятия, как отсюда выбираться! А если это шанс?
-А если это будет просто смерть? Не романтизируй её. В ней мало хорошего. – парень покраснел от злости и продолжал уходить дальше по коридору.
-А в вечной жизни на призрачном дирижабле много? – взмолилась девушка, схватив мужа за руку. – Нам нужно признать: мы угодили в кошмарное место, где нет ничего, кроме времени. И если это шанс вернуться в обычную жизнь. С расстройствами, со слезами, с радостью, с детьми, внуками, родителями, друзьями, с болью, страхом, обидами, счастьем… да черт же его побрал! Ты предлагаешь еще тридцать пять лет здесь провести? Скоро тридцать шесть, Арсений, вдумайся. Тебе пятьдесят девять. Там, внизу, у тебя может быть нормальная жизнь.
-Я хочу, чтобы у нас. – шептал парень, нежно касаясь руки супруги.
-Единственная возможность сейчас лежит на столе.
-Это верная смерть.
-Зато не будет больше бессмертия. У всего есть конец, Арсений. Мы глубокие старики в молодых телах.
Нехотя, но юноша согласился рискнуть. Они договорились, что через пару недель сделают это, хотя что именно, не знал никто.
В назначенный день люди стояли возле стола, смотря друг на друга печально и любяще. 
-Удивительно. – робко начал Арсений, держа Таисию за руку. – У меня было тридцать пять долгих лет, чтобы говорить с тобой безустанно, я не хотел. Теперь же нет ничего более желанного, но сказать больше нечего. 
Арсений решил, что сначала он отправит обратно жену, а потом и себя. Юноша крепко обнял девушку, наставив дуло ей в висок. Он зажмурился, а из сомкнутых глаз полились слезы.
-Надеюсь, ты права. Я люблю тебя.
Во всех углах дирижабля почти в одно мгновенье послышался хлопок. А через секунду и второй, после чего на борту летающего призрачного корабля наступила безвременная невесомая тишина.
* * *
Таисия проснулась в своей каюте. У нее раскалывалась голова, и яркий свет, пробивавшийся через иллюминатор только усилил боль. Девушка простонала и скатилась с кровати. Она не глядя достала со стола часы и посмотрела на время: восемь утра. Таисия ахнула, быстро оделась и, боясь опоздать на завтрак, понеслась по коридорам.
На душе у неё приятное ощущение спокойствия, смешанного со смирением неизбежного. Казалось, что она за одну ночь выросла на несколько десятков лет. Всё, что волновало вчера, сегодня не имеет значения.
Выйдя в столовую, Таисия по привычке взяла поднос и встала в очередь. Перед ней был парень со светлыми кудряшками. Он показался ей смутно знакомым, но девушка не придала этому значения.
Парень стоял к ней спиной и не двигался вместе с очередью. Таисия решила не стоять молча и спросила:
-Извините, Вы стоите в очереди? Или я могу Вас обогнать?
Парень резко развернулся и с ошалевшим видом осторожно протянул к щеке девушки руку. 
-Тася.
-И я тебя люблю.
Они вспомнили. Они всё вспомнили.
16 февраля 2021 года
Альтернативная концовка.
-Надеюсь, ты права. Я люблю тебя.
Во всех углах дирижабля почти в одно мгновенье послышался хлопок. Обмякшая Тася упала на руки Арсения. Он аккуратно уложил мёртвую девушку на пол, сдерживая подкатывающую панику. Вокруг всё забрызгано кровью. Юноша никогда не видел так много.
Арсений сел рядом с возлюбленной и наставил дуло к голове, как вдруг дирижабль тряхнуло. Впервые за тридцать пять лет что-то случилось с кораблём. Палец соскользнул с курка, и пистолет выстрелил. Парень потерял оставшуюся пулю, но ещё не понял этого, потому что стальной монстр качнулся ещё раз. Арсений вскочил на ноги, подлетел к окну и обомлел. Деревья. Он увидел их стволы.
-Тась, мы приземляемся! Тась! – по привычке обратился он к девушке, что навсегда устремила свой взгляд в небо.
Пустота, охватившая разум юноши, ледяным душем растеклась по венам. Не с кем делиться радостью или горем. Никто не отзовётся. Её история закончилась здесь, на бархатном полу главного зала. Таисия Сэрдэс испустила последний вздох на руках у любимого человека и единственного собеседника. Она прожила долгую жизнь, но ничего, кроме корабля не видела.
Арсений, спотыкаясь из-за жуткой тряски (дно гондолы вспахивало поле), вернулся к телу девушки, вновь подхватив её.
-Тася, родная, – задыхаясь, шептал парень. – пожалуйста, открой глаза. Мы почти сели. Пойдём домой. Тасенька. Тася. Тася!
Крик разлетелся по всему дирижаблю, что прямо в эту секунду терпел крушение. Они поспешили на восемь минут. Ожидая конца целых тридцать пять лет, они не выдержали жалких восемь минут.
Корабль «сел на мель» с ужасной тряской, но Арсений её не заметил, погрузившись в глубокую печаль и безутешную скорбь. Вот она, долгожданная свобода. Он наконец может сойти с корабля. Вот только теперь это не имело никакого смысла. Юноша не сможет забыть ту историю, что они прожили в золотой клетке. Возлюбленные провели в небесах целую жизнь, создали свой собственный мир, а сейчас он должен спуститься к людям без неё. Таисия может и хотела бы, чтобы он жил за двоих, но ему не нужна жизнь, расколотая надвое. Арсений привык к девушке, и жить заново без неё не хочет. Пистолет. Парень вспомнил про второй абсолютно нелепый выстрел и закричал вновь.
-Жди меня. Я иду к тебе. – Арсений поцеловал Таисию в лоб и побрёл в машинное отделение в поисках верёвки или шнура.