Хуа Чэн коснулся прохладными пальцами лба Се Ляня, и на секунду стало очень хорошо. Потом пальцы пропали, вместо них появился голос. - Доверься мне, гэгэ. Густой и низкий голос заставил Се Ляня расслабиться и вытянуться на каменной лежанке. Наследный принц королевства Сяньлэ позволил развязать себе пояс. Руки Хуа Чэна медленно, ни разу не прикоснувшись к горячей коже, перетекли с пояса на ханьфу, распахнули верхнюю и нижнюю одежду. Рана открылась взглядам: глубокая, опасная, кровоточащая.
- Не стоило волноваться, Сань Лан. Я совсем не чувствую боли. У меня таких царапин, как эта, было превеликое множество. Через месяц-другой останется только шрам... Но Хуа Чэн улыбнулся, покачал головой, и в тот же момент с его серебряного наруча вспорхнула призрачная бабочка, покружила в воздухе, опустилась на рваный край раны. Нежные лапки чудесного насекомого слегка пощекотали кожу. Се Лянь дернулся, сдерживая желание рассмеяться. Бабочка встрепенулась, легкий ветерок охладил темную ареолу на его груди слева. Бабочка начала суетиться, залечивая повреждения, повернулась, и край ее шелковистого крыла потерся о кожу именно в том месте, где только что Се Ляня одуло легким ветерком. Тело наследного принца не осталось к прикосновению равнодушным. По низу живота разлилось приятное тепло, немного погодя оно поднялось вверх, дотянулось до сердца. Тук. Тук. Дыхание стало таким же прерывистым, как сердцебиение. Повинуясь давно выработанному рефлексу, он поднял руку и смахнул малютку. - Что такое, гэгэ? - Прости, прости, Сань Лан! Я не хотел ее обидеть. Просто мне стало... щекотно, - Се Лянь приоткрыл мягкие губы, чтобы повиниться еще, но сам себя остановил, потому что выходило сипло и слишком поспешно. Неубедительно. - Щекотно? Ты не можешь потерпеть немного? - Прости. Я очень боюсь щекотки. Руки делают такие резкие движения сами по себе. Сам я точно смогу потерпеть, вот только руки... - Ты разрешишь мне их придержать? - Да, Сань Лан, это очень хорошая идея, - Се Лянь подумал, что Жое тоже могла бы остановить жестикуляцию, но посчитал, что третий будет в этой ситуации лишним, поэтому, доверительно протянул обе руки Хуа Чэну, в глубине души даже желая, чтобы тот немедленно коснулся его запястий. Но Хуа Чэн все еще очень уважительно относился к телу наследного принца. Он призвал мягкие нити шелкопрядов. Холодная лента, сотканная из них, обвила и туго стянула руки раненого, завела за голову. От этого движения Се Лянь вытянулся перед Хуа Чэном, открываясь полностью. - Я теперь продолжу лечение? Гэгэ не против? - Продолжай, - через силу улыбнулся Се Лянь. Он чувствовал внутри огромное смущение, но, с другой стороны, Хуа Чэн уже лечил его от обморожения и кровоточащих ссадин, нанесенных камнепадом и сходом лавины. Так что не было причин смущаться и нервничать. Поэтому когда две призрачные бабочки опустились на глубоко, до кости рассеченную белой вспышкой грудь, Се Лянь попытался расслабить ноющее от напряжения тело и подумал, что так даже лучше. Две малютки справятся с задачей в два раза быстрее. Его дело - не мешать им делать свою работу. Но стоило Се Ляню глубоко вздохнуть, и он почувствовал, как крылышки бабочек легко, почти невесомо касаются его сосков, а те от прикосновений становятся слишком чувствительными. Через некоторое время даже легчайший ветерок от крыльев доставлял неудобство, заставлял вздрагивать, покрываться мелкими мурашками. Сам того не замечая, Се Лянь закусил губу и закрыл глаза. Тут же перед ним возникли картины из омута его прошлого. Он снова видел себя в пещере, кожа его вспомнила неловкие касания молодого солдата. Тонкие пальцы Хуа Чэна тогда трепетали, как призрачные бабочки
