"Чёрная магия"

Часть 1. Пролог.

          Солнце светило так, как будто была середина лета – ярко, неистово, словно желая выжечь все на этой маленькой зелено-голубой планете, которая по счету третья от него, солнца, и которая населена странными живыми существами, называющими себя гордо - Человек! И светило солнце так только в одном месте - в моей любимой Астрахани, так, по крайней мере, мне казалось. Ведь на дворе был конец октября, разгар осени. В средней полосе вовсю шли дожди, деревья стояли лысыми, почерневшими, в грязных лужах пыталась плавать опавшая листва, а сверху на все это осеннее безобразие падал реденький снежок. Но это в средней полосе, а у нас, в Астрахани, стояло прекрасное, запоздалое бабье лет.

          Настроение было хорошее, можно даже сказать отличное. И как ему не быть, если мне 27, и я не страшная, симпатичная, стройная, невысокая «мадемуазель», облаченная в военную форму, имеющая на погонах лычки старшего сержанта и на груди гвардейский значок, шла по аэродрому на ЗВС * после дневных полетов в простых метеоусловиях. Работа прошла гладко, без всяких заморочек, хронометраж полетов был обработан еще на СКП, я была свободна, и, в таком радужном состоянии, что у меня все прекрасно в этой жизни, и что еще очень много лет впереди, я «чапала» со стартово-командного пункта по притихшему аэродрому, благо он был недалеко от места моего назначения – ЗВС.

          Придя на ЗВС, я прямиком направилась в столовую, зная, что там обязательно мне оставлена девчонками-официантками котлетка с белым хлебом и стакан компота. Черный хлеб во время полетов летчикам не давали по вполне понятным причинам. Официантки всегда брали лишние порции, и, иногда, подкармливали нас, солдаток (я не стесняюсь этого слова, и оно не оскорбительно для меня). Но я была на особом положении – мы вместе были в командировке и после этого подружились. Так что «перекус» мне был практически всегда, за редким исключением. Но до столовой я не дошла. Запах, что я почувствовала в коридоре, направил мои стопы совсем в другое помещение – в группу АМОК. Это был неповторимый, неуловимый, будоражащий, тревожащий мою неискушенную дорогим парфюмом душу аромат. Мысли о моей любимой, дорогой сочной котлетке мгновенно вылетели на сверхзвуковой скорости из моей головы. Ускоряясь против своей воли, я почти влетела в помещение! Тут было человек шесть народу, они еще обрабатывали последние пленки.