Млечный Путь сияет ярко, к счастью

Глава 34

Редактор:Elvi

Глава 34. Стиль большого босса

Факты свидетельствуют и довольно убедительно говорят, что Чэн Сун не заслуживает большого доверия в реальной жизни – как только Шаошан с готовностью забралась в семейный экипаж, то сразу же и обнаружила отсутствие жаровни.
В разгар зимы экипаж без печки был просто мерзлым и холодным чуланчиком, исключая защиту от ветра, он попросту не был годен для всего остального. В конце концов Шаошан внизу, около колес, нашла войлочную накидку и немедленно завернулась в нее, продолжая трястись от холода и жестоко раскаиваясь в том, что только что не взяла печку и шерстяное одеяло у Юань Шэня.
Чэн Сун, услышав, как его младшая сестра расчихалась, очень встревожился и все быстрее подгонял коня, к счастью, отрезок пути от семьи Чэн к семье Вань нельзя было считать слишком большим. Все больше беспокоясь, он безжалостно подгонял лошадей, увидев вблизи главные ворота резиденции Вань, Чэн Сун повернулся и радостно сказал внутрь экипажа:
–Няоняо, не волнуйся! Уже все, уже все!
Шаошан уже так замерзла, что у нее потекли сопли, но, услышав его слова, она поспешно распахнула боковую дверь экипажа. Под холодным ветром она увидела кружок людей, столпившихся перед главным входом резиденции Вань. Они стояли, окружив тучного, с выпяченным животом и красным лицом пьяного человека – Вань Сунбая, как будто он в это время провожал посетителя.
Солнце уже село, по краю горизонта был едва различим отсвет закатных лучей, и как раз в это время постепенно опускалась вечерняя мгла. Толпа людей перед воротами резиденции Вань четко разделялась на две части – черных и белых, как на рисунке в центре которого "рыбки инь-ян", а по окружности триграммы багуа. Та группа людей в ярких и изящных одеждах, довольно посмеивающихся, без малейших сомнений состояла из сопровождающих и слуг семьи Вань.
Другая группа, больше десяти человек, в свою очередь были телохранителями, одетыми в черные одежды и черные же доспехи, у каждого в руках были арбалет, на поясе тяжелый меч, за спиной стрелы с белым оперением, искрясь под проникающим до мозга костей холодным дуновением неба, действительно напоминали фразу «холодный свет освещает кольчугу».
Они видели, как стремительно несся к ним экипаж, и вдруг все услышали шелестящий звук – все охранники потянулись к поясу, вытащив наполовину холодно блестевшие мечи, но все же чего-то почтительно ожидая; молодой человек из их окружения с немного квадратной челюстью вышел вперед и строгим голосом спросил:
–Ты кто?
Чэн Сун очень удивился, он изо всех сил натянул поводья и одновременно крикнул:
–Дядя Вань – это я, это же я...
Экипаж как раз в этот момент закачался и наклонился, и Шаошан испугалась, ошибочно думая, что вот-вот попадет в древнюю автомобильную катастрофу, сильно стиснув раму, она боялась отпустить ее.
Вань Сунбай, наполовину очнувшийся от своего пьяного состояния из-за испуга, быстро замахал руками и громко сказал:
–Ай-яй, это не... не то, господин Лин, это свои люди, мои собственные племянник и племянница... не нужно драться, не нужно драться...
В это время толпа людей в черных доспехах разделилась на две части, и из нее появился одетый в черный цюйцзюй и чанпао молодой мужчина. Очень высокая фигура с наброшенным на плечи черным шерстяным плащом, скрепленным подвеской из шелковых золотых нитей и застегнутым черным нефритом, на его руках были солидные, инкрустированные золотом нарукавники с перчатками.
Он, кажется, посмотрел на Шаошан, а потом чуть-чуть согнулся, подняв руки в знак приветствия, и сказал Вань Сунбаю:
–Господин сегодня пьян, завтра я засвидетельствую почтение еще раз, – после этого, откланявшись, он развернулся и ушел.
Невдалеке стоял огромный совершенно черный блестящий лакированный экипаж, на белом снегу выделялись две высокие черные лошади, и даже конские уздечки были сделаны из черного как смоль плавленного железа. Он поднял правую руку, прежде чем сесть в карету. Охранники в черных доспехах вокруг него вложили мечи в ножны и окружили экипаж, который был в три раза больше экипажа семьи Чэн. Они сели на лошадей и уехали прочь.
Брат и сестра семьи Чэн были полумертвыми от страха и не могли пошевелиться, Шаошан почувствовала, что просто приварилась к раме экипажа.
Вань Сунбай проводил долгим взглядом черный экипаж, поспешно выйдя вперед:
–Почему вы двое здесь? Ай-ай, Няоняо, твое лицо, что случилось... ха-ха! Ха-ха-ха... определенно это твоя матушка тебя так... незачем бояться, я пойду к младшему брату и поговорю с ним...
Чэн Сун еще не пришел в себя от испуга, трясясь, помогал спуститься с экипажа младшей сестре, а услышав, громко сказал:
–Дядя, ты опять! Не надо каждый раз, когда ты видишь у нас травму, говорить, что матушка бьет нас!
Шаошан, задыхаясь от ярости, сказала:
–Пусть бы даже матушка ударила меня, дядя, но ты, увидев, что матушка избила меня, так обрадовался!
Вань Сунбай очевидно достаточно много выпил, находясь в доме семьи Инь, он говорил путанно, вот только его ум все еще не отупел, и он, хихикая, сказал:
–Не нужно так упрямиться, даже если отметины на твоем лице оставила и не твоя матушка, но ты сегодня пришла сюда скрываться от нее! Ладно!.. Не нужно застывать на месте, входи быстрее, быстрее входи...