Роман пригласил Антона к себе в гости когда его родителей не было дома.
Не решаясь постучаться Антон стоял на пороге дома Пятифана. Наконец таки решившись постучаться Антону открывает дверь сам шатен
-проходи тоха.-Не поздоровавшись говорит Пятифан. Пока Антон мыл руки в ванной роман успел заварить чай с чем то ещё...
-уж не думал что ты такой гостеприимный-подколол Пятифана Петров попивая чай на кухне
-скажи спасибо что вообще тебя позвал
-ладно ладно хах, так чего хотел то?
-чай сначала допей
-ну ладно...
*После чаепития*
Антон сам того не понимая сел на Рому и обвил его шею руками. Брюнету понравились действия Петрова поэтому схватив его за талию он затянул Петрова в мягкий но в тоже время грубый поцелуй, нахально залез языком в рот блондина и начал изучать каждый сантиметр ротика Антона. Подхватив Петрова за бёдра Пятифан пошёл в свою комнату повалив Антона на кровать, как зверь нависая сверху. Очки лежали на прикроватном столике. Пятифан завлёк Антона в поцелуй и под конец прикксил нижнюю губу Антона на что получил болевой короткий стон, и в прерывающий поцелуй влез металлический привкус крови. Когда поцелуй всё же разорвался, тонкая ниточка слюны вперемешку с кровью соединяли языки. После короткой отдышки последовал ещё один поцелуй. Руки Антона были скрещены, Свободной рукой Пятифан залез под белоснежную рубашку и во всю блуждал по принадлежащему только ему телу. Кончиками пальцев он ощущал каждое выпирающее ребро и чувствовал, как грудная клетка в бешенстве то вздымается вверх, то опускается вниз.
Продолжая играть с Антоном, Рома постепенно расстёгивал пуговицы на так бесившей рубашке. Когда парень справился с последней, то чуть приподнялся, дабы осмотреться. Рома лишь усмехнулся увидев своё творение. Не отпуская Антона, парень снял ремень с джинс и туго связал руки Антона. Не к кровати. Антон мог почти свободно двигать ими, только не раздвигать,
как звёздочка. Руки Пятифана освободились, значит развлечений прибавилось.
Шатен приближался к шее Антона. Выбрав хорошее местоположение, парень схватил мелкий участок кожи и стал тщательно сосать. Из уст Антона слышалось мычание. Кровеносные сосуды лопались, создавая мелкое внутреннее скопление крови. Когда Рома отстранился, то это место было покрасневшим и влажным от слюны. Спустя время оно становилось всё более тёмное, да и Рома периодически следил за его потемнением. Он пытался сделать яркую и всем понятную метку, что эта сучка уже занята. После ещё нескольких засосов на шее, парень спускался вниз. Рубашка всё так же была на уже возбуждённом Антоне, ибо снять её не было возможности. Нет, возможность была, просто Роме пришлось бы снимать «оковы», а ему это жутко не хотелось.
После шеи, Рома приступил к груди. Сначала он облизал уже застывшие розовые соски, а затем один начал посасывать, в то время как с другим играл пальцами. Вместе с мычанием Антон уже постанывал. Опрокидывал максимально голову и чуть выгибался. Резкий крик раздался в комнате,
когда Рома резко укусил Антона за грудь. Не просто укусил, а впился зубами. Потекла кровь, оставляя очень глубокий след, который будет заживать около недели или даже больше. Это зависело от организма и желания Ромы. Он мог каждый день так оставлять укус на том же месте, а мог и месяц не прикасаться к нему, лишь целуя или поглаживая пальцами. Рома вновь начал слизывать кровь, тихо шепча: «Прости». На глазах Антона появились слёзы. Для симметрии и чтоб глаз радовало, Рома сделал ещё один укус, но уже менее больно. Просто он был не такой глубокий. Без засосов не обошлось. После последовали рёбра, а затем и живот с пахом.В одно мгновение Рома снял штаны и уже мокрые боксеры парня, выкинув их в стратосферу. Перед ним был каменный стояк. Меньше его, конечно, но всё же не маленький. В ход пошла рука. Шатен крепко обхватил член Антона рукой и стал медленно водить ею вверх и вниз, постепенно прибавляя темп. Вены постепенно набухали и появлялись взору. После Рома провёл языком по всей
длине и, без ротовых вступлений, сразу взял в почти всю длину. Антон громко застонал и мгновенно кончил, выгнув спину так, что с оставленного недавно укуса вновь потекла кровь. Пятифан отстранился. Из его рта медленно текла слюна вперемешку со спермой. Петров залился краской и, приняв сидячее положение, потянулся за поцелуем. Его связанные руки нежно потянули Рому за подбородок, сокращая расстояние. Они вновь слились в страстном поцелуе. Их языки были смазаны обильным количеством слюны и спермы. Они сплетались словно в страстном танце, заставляя кровь обоих течь по венам быстрее. Когда они отстранились, то тонкая ниточка слюны уже не была с кровью, но была со спермой. Эта ниточка разорвалась и начала стекать по подбородку Антона, капая на уже и так мокрую от пота простынь.
Сейчас уже Петров был сверху.
Пятифан же удобно разлёгся на кровати. Не смотря на связанные руки, Антон использовал старую схему. Расстегнуть джинсы зубами. Пуговицу Рома расстегнул сам, а вот ширинку уже расстёгивал Антон. Он не стал низко их стаскивать, так как зубами это делать неудобно, поэтому он сразу стянул резинку боксеров и увидел этого монстра. Так как руки не участвовали в этом, в ход вступали рот и лицо. Петров провёл своим горячим языком, на котором до сих пор осталось немного спермы, по всей длине горячей возбуждённой плоти. Так он сделал несколько раз и только потом взял в рот. Для начала головка. Антон так смачно и старательно вылизывал её со всех сторон и ракурсов, постепенно увеличивая площадь. Вскоре он брал в рот почти всю длину, но не до конца. Рома был уже на пределе и Антон знал это. То специально менял темп и пытался как можно больше возбудить Рому, хотя куда уже. Под конец шатен схватил блондина за волосы и резко опустив вниз, засаживая дальше гланд. Когда Антон резко поднялся, то на его лицо брызнули последние струи спермы. Парень начал жёстко кашлять, и выкашлял почти всю сперму. Рома запаниковал, но паника ушла, когда Антон поднял голову. Лицом он прислонился к члену Ромы. Один глаз был закрыт, так как на нём была сперма. Всё лицо было в белой субстанции. Она стекала по подбородку, капая на простынь. С лица она стекала на член, образовывая мокрые дорожки поверх набухших вен. Трение обконченного лица с таким же членом создавало в тишине пошлое хлюпанье.
— Трахнешь меня, папочка? Заполни меня изнутри, чтобы я был только твоим.
Больше ничего не требовалось, только эти слова.
Антон вновь был снизу. Рома вытер ему только глаз, а остальной участок лица оставил нетронутым. Возвышаясь, как гора, Пятифан возбуждающе снял толстовку. Антон возбуждённо вздохнул. Его заводили эти мышцы и кубики пресса, которые так сильно выделялись при напряжении. Его заводили эти руки, которые могли до сладкой боли сжимать его волосы, горло или задницу. Его заводил этот торс, который резкими движениями соприкасался с его задом в разных позах...
______________💗💓💕____________
Здрасте(*´ω｀*) и так половина фф не моя и если это прочитал афтор оригинала то прошу прощения "Sadist-and-Princess" оригинал но я взяла только половину! Простите, Простите, Простите, Простите, Простите....
Ах да проды не будет(. ❛ ᴗ ❛.)
