о чем молчат висельники (18+)

XIII. считалочка.

      Что-то внутри клокотало, болезненно и неприятно, что хотелось снести дверь с петель в свою комнату. Лере не впервой приходилось сталкиваться с издевками и насмешками, но почему-то этот момент осадком осел в памяти, поджигая детские обиды по-новому. И это давно забытое детское держалось за зубами, щекоча язык.

      Хотелось в тот момент накричать, осадить, в крайнем случае послать по известному направлению, но мысли оказались материальными и обернулись против Леры. Ведь это Кира накричала на неё, осадила и послала далеко и надолго. Ведь это она терпеть её не могла и ногами пинала Лерину беспомощность и замкнутость. Наверняка надеялась, что умоляющий о пощаде голосок покажет себя, но это, скорее, жалобный писк котёнка, которого только что скинули с пятого этажа.

      Лера все-таки хлопнула дверью, бросив чужую рубашку в самый дальний угол. Ей хотелось кричать и крушить всё вокруг себя. Что-то или кого-то пнуть, чтобы выплеснуть злость и выдохнуть. Она вспоминала, как били и унижали её, как затыкали рот и посылали. Обращались как с дворовой собакой. И всякая псина могла укусить в ответ в знак своей самозащиты. Показать, что и у неё есть клыки, которыми она может впиться в шею и крепко держать, пока жертва испуганно будет биться в конвульсии. Пока не издаст последний вопль и не замолчит. И Лере хотелось также дать сдачи, постоять за себя, разрушить образ жертвы и откусить тыкающий в неё палец.

      Первое, что попалось под руку — светильник. Лере мысленно рассчитывала, насколько сильным будет удар, если его швырнуть в стену или окно. Или чью-то голову. Ладонь сильнее сжимала стержень, а взгляд метался по сторонам, чтобы прицелиться.

— Лера, ты в по…

      В комнату, как всегда не вовремя, зашла Лиза, которая, очевидно последовала за ней в целях успокоить и поддержать. Но девушка застыла в дверном проёме, когда лицезрела разгневанную Леру. Волосы были собраны в небрежный пучок, а выпадающие пряди касались бровей и глаз, злых глаз, в которых игрались огоньки ярости и ненависти. Она всё также стояла в одном бюстгальтере и розовых штанах, которые также хотелось с себя содрать. Один лишь внешний вид пугал, а что же таилось внутри этого хрупкого, маленького тела. Сколько же пришлось натерпеться маленькому ребенку, чтобы в один прекрасный момент появилось это.

— Лер, ты чего? Ты норм вообще? Может, помощь нужна?

— Нахуй ебало завали, — неожиданно для себя крикнула Лера, в эту же секунду стушевавшись, — со мной нихуя не в порядке, понимаешь? Вот вообще. То, что я не могу ответить, это не значит, что так будет всегда. А молчала я долго. Очень, блять, долго. Ты хочешь даже сейчас заткнуть?