о чем молчат висельники (18+)

XXIII. молитва грешника.

Преодолеть страх. Отсечь лишнее. Отвергнуть все, что не имеет подлинной ценности. И скользить.

      Жизнь настолько скоротечна и неуловима, что не всегда есть возможность остановиться и оглянуться. Всмотреться в пережитое, осмыслить, подумать. Ведь со спины последует увесистый толчок, придется следовать петляющей под ногами красной нити, которая оборвется в любой момент, ты не успеешь моргнуть.

      Наверное, этот ужасный способ собственного существования выбрала для себя Кира — жить одним сегодняшним днём, без возможности оглянуться и одуматься после содеянного. Нет времени думать и сомневаться. Здесь и сейчас.

      Когда ещё была возможность что-то изменить, пойти правильным путём, в один прекрасный момент эта самая красная нить попросту оборвалась на полпути, затерявшись под пятками. Когда была возможность оглянуться и остановить этот внутренний хаос — его только разожгли до точки невозврата. До мгновенного выгорание и горького шлейфа от сожженой спички.

      Кира не давала отчёта своим действиям или словам. Брала и делала, не важно что и как. Шла напролом. Никогда не мирилась с тем, что шло не в один шаг с ней. Всё должно быть так, как ей удобно. Как ей выгодно. А чтобы считаться с чьим-то мнением и брать в рассчет чей-то комфорт — это не входило в её жизненный план. Гораздо проще выточить внутри человека специфичную установку, которая моментально, по щелчку пальцев, срабатывала неизменно и поддавалась человеческому ремеслу.

      Гибкость и мягкость.

      Кира не имела за собой привязанности к людям. Для неё они были лишь сменной компанией, в которой можно было забыться, а потом и вообще забыть об её существовании. Сегодня одна, завтра другой — расходный материал, перед которым Медведева не считала нужным отчитываться. Да и люди, составляющие ей компанию, задерживались недолго. Такой невыносимый характер и отношение к жизни мало кто мог вывезти. Да и зачем нужно было на себе тащить эту тяжесть, когда было проще стряхнуть со своих плеч ничтожную пыль.

      Люди — явление мимолетное. Они приходили и уходили, и так по кругу, пока не опускался железный занавес, который не впускал никого нового, но и не выпускал старого.

      Тот, кто остался внутри выращенного барьера — погибал. Как цветы, лишенные тепла и солнечного света. Изнутри иссыхали, остывали и становились лишь «маленьким человеком по вызову». И слово «нет» теряло смысловую нагрузку, поскольку за любой отказ следовал удар, а затем еще-еще-еще, пока они не встанут на колени с просьбой остановиться.