Когда Йола наконец открыла глаза, то обнаружила перед собой бледное, изуродованное гримасой алчности лицо Ласса, который, присев на корточки, тянулся к ее свисающей с края софы руке. Сонный мозг пронзила острая тревога, и Йола, моментально стиснув расслабленные пальцы в кулак, отшатнулась от раба. Словно ее зеркальное отражение, он также отпрянул и рухнул на колени, низко опустив голову и сгорбившись в ожидании неминуемой боли.
На минуту в воздухе повисла тишина, нарушаемая тяжелым дыханием обоих, затем шок медленно отпустил замершую девушку.
— Что ты делаешь? — выдавила она, еле шевеля языком. От испуга сердце гулко колотилось в горле, а перед мысленным взором отчетливо стояло лицо раба, на котором жажда перемешалась с безумием в тесном объятии.
— Я... н-не хотел, — ломающимся голосом произнес Ласс, не открывая зажмуренных глаз. — Такого больше не повторится. Этот раб ошибся и просит пощады...
— Хватит, перестань! — подняла руку Йола, не в силах слушать его отчаянный лепет. Она посмотрела в окно, за которым уже светало, и обругала себя за беспечность. Ее спасло чудо, не иначе.
С глубоким вздохом вернув себе самообладание, она села и потерла лицо. Стол был убран, посуда вымыта, а все поверхности очищены до блеска.
— Ты прибрался?
— Раб заметил, что госпожа очень чистоплотна, поэтому взял на себя смелость, — ответил Ласс, бросив на нее быстрый настороженный взгляд.
— Вот как, — пробормотала Йола и наконец обратила внимание на то, что он переоделся в купленную вчера одежду. Снежно-белые волосы парня были собраны на затылке все той же ниткой, в вырезе свободной рубашки виднелись красиво очерченные ключицы, да и в целом одежда подчеркивала стройную гибкую фигуру с отлично развитой мускулатурой.
Невольно заглядевшись, Йола была застигнута врасплох нерешительным заявлением раба:
— В той комнате... не было шкатулки.
— Когда ты успел?! — изумленно воскликнула она.
— Этой ночью презренный пробрался в дом Айруса, как и велела госпожа, но шкатулки не было в комнате. Этот раб хотел продолжать поиски, но подчинился приказу и вернулся ни с чем.
Йола испустила тяжкий вздох и, уронив голову на руки, надолго задумалась. Ласс первым нарушил невыносимо затянувшееся молчание:
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Раб
RomantizmОн не знает преданности, ему не ведома честь и чужда человечность. Никогда не снимайте кольцо, даже случайно, и, заклинаю, ни за что не проникайтесь к рабу чувствами, не позволяйте его беззащитному виду обмануть вас. Планируется глав 22. К критике о...
