Сабрина
При его словах мое сердце перевернулось, а живот сжался. Он назвал меня красивой. Я быстро опустила голову.
Он откашлялся. «Спасибо за обработку моих ран».
Я кивнула и подняла голову. «Я также хочу поблагодарить тебя. За заботу обо мне прошлой ночью.» Нервно играя с подолом моего платья, я продолжила: «Я должна была поблагодарить тебя раньше, но не было шанса».
«Вот почему ты перевязала мне руки?», спросил Пэйтон.
Я быстро покачала головой и прошептала: «Нет».
«Тогда из жалости? Мне не нужна твоя жалость, Сабрина, - прорычал он.
«Это было не из жалости. Я просто хотела помочь.» И это была правда. Я не жалела его. Вместо этого я понимала его. Я чувствовала его боль, и мое сердце умоляло меня предложить ему утешение. Я сделала то, что могла.
«Почему то, что я перевязала твои руки это плохо?», спросила я.
Пэйтон посмотрел на меня сверху вниз, и он разочарованно выдохнул.
«Я хотела помочь, Пэйтон. Это была не жалость. И даже если бы ты не позаботился обо мне в ту ночь, я бы все равно обработала твои раны.». Он уставился на меня сквозь туманные глаза и сжал челюсти.
Я заправила волосы за уши и разгладила их. «Я не могу сказать, что полностью понимаю, через что ты проходишь…»
«Не надо», прошипел он.
«Но я знаю, каково это испытывать такую сильную боль, что чувствуешь, что умрешь». Мне нужно было, чтобы он понял, чтобы увидел, что я тоже сломлена. «Так что, может быть, немного, я понимаю твою боль. Потому что я тоже это чувствовала. Не по тем же причинам, но я знаю, каково это». Я уставилась на его перевязанные руки. «Когда я сделала это, я показала тебе, что понимаю. Я пыталась утешить тебя в ответ.» Я подавилась последними словами.
«Мне не надо твоё утешение, Сабрина», - сказал он сквозь стиснутые зубы.
У меня дернулась голова от его слов, и я покачала головой. «Каждый нуждается в утешении иногда».
«Какого черта ты всё усложняешь?» Пэйтон зарычал, вставая. При его внезапном действии я откинулась на задницу, но быстро поднялась на ноги. Он отошел от меня и повернулся к стене, показав мне твердую спину.
«Мне жаль.» Слезы ослепили мое зрение, и мой нос начал покалывать. Почему он был таким жестким? Почему он не может просто принять это?
«Ты не должна переступать границы, Сабрина», - предупредил он. От его слов, мое тело замерло и страх прошел через меня. Он был прав. Я перешагнула границы. Я была потеряна в тот момент, так потеряна в его сладких словах и нежном взгляде, что забыла, кем он был и кем я была.
«Прости», - прошептала я снова, мой голос дрожал.
«Уйди!», Пэйтон приказал.
Это было похоже на пощечину, и я быстро попятилась назад. Когда я пошла не достаточно быстро, он закричал: «Ты не слышала, что я сказал? Пошла на хрен!»
Я подавила рыдание и быстро повернулась, затем выбежала, но наткнулась на жесткую грудь на выходе.
Я подняла голову и увидела сердитое лицо Томаса. Его глаза блуждали по моему лицу и затем оглянулись позади меня.
«Что ты там делала?» огрызнулся он.
«Я-»
«Держись подальше от этой комнаты». Он посмотрел на меня. «И держись подальше от босса. У него нет времени иметь с тобой дело. Поняла?»
Я кивнула, ничего не сказав, так как слезы потекли по моим щекам. Томасу было безразлично, когда он прошел мимо меня в комнату с пианино. Дверь за ним закрылась.
Мое сердце болело при мысли о том, что Пэйтон страдает один. Он отчаянно нуждался в утешении, но отказывался принимать его, даже когда его давали ему добровольно.
Почему он не мог увидеть мою боль? Почему он не видит, что я такая же, как он?
Он был слишком ослеплен своим собственным прошлым.
