4:52 A.M.(H.S)

Сейчас 4:52 утра.

Перевод не мой.
Приятного чтения!
P.S:Включите Trent Dabbs - This Time Tomorrow.

Вол­ны на­каты­ва­ют на бе­рег, и во­да про­сачи­ва­ет­ся меж­ду паль­цев ног. Хо­лод­ный фев­раль­ский ве­тер сла­бо об­ду­ва­ет ли­цо, и теп­лое сол­нце на­чина­ет под­ни­мать­ся из-за го­ризон­та. Сей­час 4:52 ут­ра, и я ску­чаю по те­бе боль­ше чем в 4:51.

Ве­чером сол­нце зай­дет, и я бу­ду ску­чать по те­бе еще боль­ше. И не­важ­но, сколь­ко прой­дет вре­мени - ты боль­ше не вер­нешь­ся. Ког­да сол­нце встре­ча­ет­ся с вол­на­ми, я пря­чу свои ру­ки глу­боко в кар­ма­ны. До­рогая, ты пом­нишь? Мы здесь встре­тились.

«Ты тут од­на?» - по­ин­те­ресо­вал­ся я тог­да, на что ты ут­верди­тель­но кив­ну­ла и опус­ти­ла гла­за, а на тво­их гу­бах по­яви­лась ми­лая улыб­ка. Ты бы­ла кра­сивой. Я знал, что ты осо­бен­ная... и знал, что ты раз­би­та. Я ви­дел это в тво­их гла­зах. Я ви­дел кни­гу, ко­торую хо­тел про­честь. Я бы пос­та­вил те­бя на пол­ку и чи­тал в дож­дли­вую по­году, и рас­ска­зывал бы всем сво­им друзь­ям, ка­кая ты чу­дес­ная.

Глот­нув пи­ва из бан­ки, я поз­во­лил ал­ко­голю рас­тво­рить­ся во мне. Вок­руг нас - пар­ни иг­ра­ли в фут­бол, а де­воч­ки о чем-то шеп­та­лись. Ян­тарные ис­кры от кос­тра ос­ве­щали ночь, а я прос­то хо­тел наб­лю­дать за то­бой. Наб­лю­дать, как ты зап­равля­ешь вы­бив­ший­ся ло­кон за ухо, наб­лю­дать, как ты раз­го­вари­ва­ешь, наб­лю­дать, как ты влюб­ля­ешь­ся в ме­ня.

Я не хо­тел, что­бы эта ночь кон­ча­лась, по­это­му я приг­ла­сил те­бя к се­бе. И ты, ко­неч­но же, от­ка­залась. Я по­нял. Тог­да я приг­ла­сил те­бя на сви­дание в пят­ни­цу. И ты сог­ла­силась. Преж­де чем сесть в ма­шину к сво­ему дру­гу, ты по­вер­ну­лась ко мне ли­цом и по­ложи­ла кро­хот­ную руч­ку мне на сер­дце. Ты по­чувс­тво­вала, как оно на­чало бить­ся быс­трее?

«Гар­ри, ты не со­бира­ешь­ся ме­ня по­цело­вать?» - в тво­их гла­за го­рел ого­нек. Я рас­плыл­ся в улыб­ке и преж­де чем поп­ро­щать­ся, приль­нул к тво­им гу­бам. Они бы­ли неж­нее шел­ка, я хо­тел еще и еще, но, пе­ребо­ров се­бя, я все же отс­тра­нил­ся. Мы взя­ли старт, и хоть я был на­пуган, я хо­тел на­чать но­вую жизнь... и на­чать ее с то­бой.

На на­шем пер­вом сви­дании мы го­вори­ли о на­шем детс­тве, на­ших стра­хах, на­ших сек­ре­тах, и это­го бы­ло дос­та­точ­но - я до­верил­ся те­бе. До­верил­ся, по­тому что мы оба бы­ли слом­ле­ны, и я хо­тел по­мочь те­бе, боль­ше чем ты хо­тела по­мочь мне. Мне бы­ло страш­но, но я хо­тел, что бы по­яви­лись мы. На­ши от­но­шения не бы­ли по­хожи ни ка­кие дру­гие. Мы бы­ли да­леки от ти­пич­но­го ро­мана. Я всег­да счи­тал нас хо­рошей пес­ней в сти­ле ин­ди. Зна­ешь, мы сра­жались и лю­били без ро­ман­ти­ки: ни­каких цве­тов, ни­како­го шо­кола­да, толь­ко мы. Это бы­ло имен­но то, че­го я хо­тел.

Ночь бы­ла в са­мом раз­га­ре, и ты, при­об­няв се­бя ру­ками, что­бы сог­реть­ся, жда­ла ме­ня в во­де. «Да­вай же, Гар­ри!» - ты кри­чала изо всех сил. «Во­да хо­лод­ная», - мой го­лос дро­жал. Мне ни­ког­да преж­де не бы­ло так хо­лод­но. Пос­ле рас­тя­нув­ше­гося мол­ча­ния, ты за­мани­ла ме­ня в во­ду все­го лишь шестью сло­вами: « Гар­ри, ты не со­бира­ешь­ся ме­ня по­цело­вать?». Мгно­вен­но я прыг­нул в во­ду и нак­рыл твои гу­бы сво­ими. Твой смех... я не мог не зас­ме­ять­ся в от­вет. Те­ло за­мер­за­ло, но я был в тво­их ру­ках, ря­дом с тво­им сер­дцем, мне бы­ло теп­ло. Про­пади все про­падом, де­воч­ка, я лю­бил те­бя.

А ты пом­нишь осень? Ког­да твоя ма­ма умер­ла, и ты хо­тела по­быть не­кото­рое вре­мя од­на. Я все по­нимал, но ты хо­тела, что бы ушел и я. Ты го­вори­ла, что нуж­да­ешь­ся в оди­ночес­тве. Го­вори­ла, что сло­мана, раз­би­та, а я зас­лу­живаю боль­ше­го. Что я зас­лу­живаю де­вушек без ран. Нет, ми­лая, твои ра­ны бы­ли и мо­ими, но, ува­жая те­бя, я ушел, как ты и про­сила.

Жизнь бы­ла тя­желой. Каж­дое ут­ро, я был вы­нуж­ден про­сыпать­ся и не чувс­тво­вать тво­их паль­чи­ков на мо­их куд­рях. Я ску­чал по тво­ей сон­ной улыб­ке. Ску­чал по ут­ренним по­целу­ям. Я хо­тел най­ти те­бя. Мне нуж­но бы­ло най­ти те­бя. Я поз­во­нил тво­ей под­ру­ге, и грусть в ее го­лосе по­буж­да­ла ме­ня по­весить труб­ку. Но я не по­весил.

«Гар­ри, - ее го­лос дрог­нул, - ты раз­ве не слы­шал? Она умер­ла ме­сяц на­зад. Каж­дый день бо­лезнь по­нем­но­гу уби­вала ее. Ты не знал?». Мои ко­лени под­ко­сились, ког­да я ус­лы­шал эти сло­ва. Ты зна­ла, что де­ла­ешь. Пос­ле то­го, как скон­ча­лась твоя мать, ты осоз­на­ла, как смерть гу­бит близ­ких ему лю­дей, и ты не хо­тела, что­бы твоя смерть сгу­била и ме­ня. Я не мог спо­кой­ной спра­вить­ся с этой но­востью, но, лю­бимая, я лю­бил те­бя и имел пра­во знать... но в лю­бом слу­чае, я все по­нимаю. И всег­да по­нимал.

Вол­ны ка­са­ют­ся ступ­ней ног, ще­коча, под­ни­ма­ет­ся сол­нце, а я улы­ба­юсь, по­тому что ты здесь. Ты в вол­нах. Ты в сол­нце. Ты в мо­ем сер­дце. Хэп­пи эн­ды? Их не бы­ва­ет. Ни­кому не нра­вит­ся го­ворить «про­щай». Это мое про­щание с то­бой. На­де­юсь, ты най­дешь лю­бовь. На­де­юсь, ты най­дешь счастье. На­де­юсь, ты най­дешь ме­ня. На­де­юсь, что мы встре­тим­ся, на­де­юсь, что взой­дет сол­нце, и на­де­юсь, что ты улы­ба­ешь­ся, по­тому что я люб­лю те­бя.

Сол­нце уже ка­са­ет­ся по­вер­хнос­ти во­ды, но лу­чи не по­пада­ют на ме­ня. Сол­нце све­тит на во­ду. Сол­нце све­тит на пе­сок. Сол­нце све­тит на пирс, но оно не све­тит на ме­ня.

«Лю­бимая, - я пы­та­юсь сов­ла­дать со сво­им го­лосом, - ты не со­бира­ешь­ся ме­ня по­цело­вать?» Сол­нечные лу­чи па­да­ют мне на гу­бы, и я опус­каю свои зе­леные гла­за. Я чувс­твую твои гу­бы на сво­их, и, что дос­та­точ­но стран­но, я слы­шу, как бь­ет­ся твое сер­дце.

Нос­таль­гия. Сей­час 5:12 ут­ра, и я ску­чаю по те­бе боль­ше чем в 4:52.