Моё одиночество

глава 19

  Я слабый морально и физически. Я никому и никогда не был нужен, потому что меня невозможно полюбить. Я всегда лишний. Ужасный внешне и внутренне. Мои мысли дикие и пугающие. Мои чувства ничего не значат. Глупый мечтатель в мире, отвергнувшем любую романтику. У меня даже самого себя нет, нет личности, а ту, что я ношу, просто украл. И вдобавок ко всему вышеперечисленному, оказался еще и наивным. Опять не подумал прежде, чем довериться. Опять наступил на те же грабли. Снова чуть не почувствовал привкус песка и металла во рту. И боль, что так и не оставила за семь лет.
  Слова, сказанные им тогда в университете, были ужасны для него самого и неискренни. Это пугало ещё больше. Как он мог успеть привязаться к этому Саше всего за неделю? И почему, черт возьми, если во всём был виноват он, теперь стыдно и обидно за себя? Брала злоба на себя. Наорать хотелось тоже на себя. А этот новенький, конечно, тот ещё двуличный засранец, но ни одного отрицательного чувства не было адресовано в его сторону.
  Почему Саше обязательно надо было всё услышать? Как так вообще вышло, что он, как неожиданно оказалось, решил поступать в тот же университет, что Юра? Решил прийти туда? Он всегда оказывался рядом по непонятному стечению обстоятельств. Слишком, слишком много совпадений.
И почему Юре вдруг стало так страшно? Он опять сбежал. Всё, что он мог сделать в любой ситуации - убегать от всего.
И правда жалкий трус.
Всю дорогу до дома его телефон впервые разрывался от такого обильного количества звонков и сообщений. Но он даже за собственные слова ответить не смог, хотя оснований для этого было достаточно. Куда проще было просто заблокировать его. Саша и так слышал от него намного больше, чем следовало знать врагу.
Ещё одна дорога до дома, проведённая в борьбе со слезами, проходящая меж безразличных людей. Люди. За что он их любил? За что вообще можно любить картонки без души и капли сострадания? Хоть один человек в этом мире заслужил быть нужным и любимым? Хотелось бы сказать, чего все эти эгоисты заслуживают, но ведь это такие пустяки, это всего лишь сознание мечется, ища, кого бы обвинить в своей никчемности. Ему, Юре, ни за что не понять, что такое особенное есть у всех остальных. Чтобы заслужить любовь нужно просто родиться с чем-то, что ему почему-то не досталось, и всё тут. А он просто.. неполноценный. Ошибка. Существует лишь для того, чтобы над ним издевались.
  Слёзы просились наружу только от этих мыслей. Не из-за людей. Не из-за травмирующих событий в жизни. И даже не из-за Саши.
Уже дома то ли само тело начало сопротивляться, то ли вечерние прогулки по Москве без шапки в середине марта дали свои плоды, и у него неожиданно подскочила температура. Тело горело, но Юре было всё равно на своё состояние - войдя в квартиру, он, не задумываясь о силе хлопка входной двери, пронёсся мимо гостиной, в которой находились Валя и Марина, даже не взглянув на них.
  На людях ещё сложнее сдерживать слёзы - хочется, чтобы тебя пожалели. А он поклялся себе, что с этим завязано. И с «друзьями» тоже завязано.
  С двухсекунднтым облегчением осознав, что на него не обратили внимания, Юра по привычке заперся в спальне на замок, что так раздражало родителей, и, сбросив с плеч пальто, зачем-то обвёл комнату каким-то нездоровым бешеным взглядом.
В ушах отбивал молоток. Глаза покраснели. И началось что-то уже совсем ему непонятное: сначала он стал метаться по комнате, судорожно переставляя предметы на книжных полках, из-за чего только больше ронял их, и в конце концов просто сбил горсть статуэток на пол; открыл окно, набрал свежего холодного воздуха в легкие, но надолго не задержался - лёг на кровать, только прикрыл глаза - и тут же снова вскочил, кое-как сдернул с себя футболку, отшвырнул ее в угол и сел на деревянную табуретку, стоящую у стены, закинув одну ногу на другую. Поменял ноги, запустил пальцы в волосы, с силой надавил ими на голову и просидел так с полминуты, после чего вновь направился к окну, чтобы захлопнуть его. Захлопнул, стукнул лбом о стекло и выдохнул. Казалось бы, спокойствием завершилась череда этих странных действий, которых Юра, даже если бы хотел, не смог бы объяснить сам себе. Но он вдруг отпрянул от стекла как ошпаренный, подлетел к столу и, упав в кресло, сгорбился над первой попавшейся под руку тетрадкой, чуть не порвал ее, открыв где-то посередине, схватил ручку, чуть не сломав отлетевший в сторону колпачок, и отрывистым, резким почерком принялся что-то записывать.
  Подумать только, чтобы снять напряжение, сел решать логарифмическое уравнение. Увидел бы кто - счёл бы его сумасшедшим. А может, и правда пора уже прислушаться к мнению родителей и взяться за учебу вместо его обыденных увлечений. Точно, пока это стало бы самым лучшем решением. Отвлечься на учебу. И полезно, и голову забьет хотя бы на время. Такое решение принял Юра - если уж и выбиваться из колеи, то только таким способом.
Игнорируя домашних, заглядывающих к нему в комнату время от времени, он ломал голову над задачами, графиками и уравнениями до поздней ночи, пока от усталости и температуры он не смог даже просто ровно держать ручку. Ему уже давно не удавалось так крепко поспать, как в эту ночь. Он буквально свалился в кровать мертвым грузом, прикрыл глаза на мгновение и сразу провалился в сон. Снов не было - и тем лучше.
А утром, проснувшись с температурой под тридцать восемь и больным горлом, он впервые обрадовался, что никуда не надо идти. Для него наступили дни сурка: проснуться, умыться, поесть, учиться, спать. За три дня болезни этот распорядок ни разу не поменялся. И самый странный шаг - на этот промежуток времени он полностью ограничил общение с людьми. Телефон выключил и больше не трогал. С семьей он и раньше не блистал желанием общаться, так что в этом моменте мало что поменялось. Но даже с Валей, который теперь всегда был рядом из-за своей травмы, разговор не длился больше пяти-десяти минут в день. Юра винил себя за это, но теперь брата ежедневно навещала Марина, и, кажется, им он тоже был не нужен. Вину чувствовал и перед знакомыми - он ничего не объяснил Герцу и остальным, держась лишь на том, что его отсутствия всё равно никто не заметит.
Зато родители перестали донимать - что ни зайдут к нему, он учится. И репетитор их пришёлся очень кстати - Юра забыл про свою гордость и перестал сопротивляться.
Поэтому уже на четвёртый день болезни состоялся первый урок, который проходил в формате видеосвязи. Но почему-то от этого становилось даже страшнее, чем от занятия вживую, потому что всё, что он знал о преподавателе - это имя, а по паре сообщений с приветствием и просьбой подготовить чистую тетрадь к занятию, которые она отправила за пару часов до начала, сложно было хоть что-то сказать о человеке. К тому же, аватарки у неё то ли вообще не было, то ли скрыли. В общем, полная неизвестность.
  Каково же было удивление, когда позвонив на номер в назначенное время, с монитора компьютера ему улыбнулась чуть ли не его ровесница. Если она не была школьницей, то точно студенткой: аккуратное личико, притягательные голубые глаза, застенчивая улыбка. У неё были светлые волосы, собранные в хвост, которое она заколола заколкой с каким-то черно-белым рисунком и, самое интересное, что шло вразрез со всем образом прилежной девицы - чёрная футболка с логотипом рок-группы «Kiss».
- Добрый вечер,- первой поприветствовала девушка и замерла с улыбкой на губах в ожидании обратной связи.
  Но Юра, кажется, на несколько секунд потерял дар речи. Ну ничего себе учитель..
- Что-то со связью? Меня слышно?- прищурилась она, всматриваясь в монитор.
- А, нет-нет!- спохватился Юра,- Уже всё нормально. Здравствуйте.
- Отлично,- снова улыбнулась девушка,- Если что, можно на «ты», не такая у нас большая разница в возрасте, м? Тогда начнём? Поскольку это наше первое занятие, давай для начала познакомимся. Как настроение?
- Неплохо,- пожал плечом парень и придвинулся к экрану,- А у.. тебя?
- Замечательно, очень рада, что наше занятие состоялось! Расскажем немного о себе? Я на всякий случай напомню, меня зовут Дарья. Сейчас учусь на третьем курсе журфака, но в своё время хорошо сдала экзамен по русскому. Я так понимаю, у тебя с ним проблемы?
- В общем-то, да,- с интересом слушал каждое ее слово Юра.
- Ничего страшного, подтянем. Главное, не волнуйся, время у нас ещё есть! Расскажешь немного о себе?
  Та-да-дам. К такому простому вопросу он и не был готов. А что, собственно, можно о себе рассказать? Его жизнь такая скучная, что абсолютно каждый факт, всплывающий в голове, казался недостаточно интересным, чтобы делиться с кем-то.
- Ты подвис?- снова прищурилась Дарья.
- Да, с интернетом что-то,- уверенно кивнул парень,- можно, я отключу камеру?
- Конечно, как тебе будет удобно.
Урок потек дальше. Про тему «себя» забыли. Юра выдохнул.
А Даша - она разрешила так себя называть - оказалась очень хорошим учителем и приятным человеком. Она много шутила, хвалила и давала интересные ассоциации к заданиям, и полтора часа в ее компании пролетели, на удивление, незаметно в этой уютной атмосфере. По итогам ее вступительного теста было решено видеться хотя бы два-три раза в неделю вместо одного, потому что все знания строились на прочитанной литературе, а в вопросах касательно правил.. Просто огромный пробел. Но самое интересное, что Юра знал о своих проблемах с русским и уже готовился к порицаниям со стороны молодой учительницы, но та, наоборот, подбодрила и сказала, что в этом нет ничего страшного.. И ни одного упрёка. Вау.
  К концу занятия показалось, что он знал ее всю жизнь - такой необычный эффект она произвела. А уже после, с каким-то особенным спокойствием откатившись на кресле от стола, Юра уставился за окно. Там еле заметно виднелся фиолетовый закат за стволом близ стоящего дерева. Красиво. Вот бы сейчас выйти и посмотреть, есть ли там звезды. Но нельзя. Ещё рано.
  Он просидел так немного и вдруг вспомнил, что Даша скинула ему свой номер - до этого он связывался с ней через компьютер - и надо бы добавить ее в контакты на телефоне, который целую неделю неподвижно лежал на одном месте - деревянной книжной полке у кровати. Было, конечно, интересно, что произошло у остальных за это время и не написал ли ему кто, но для того, чтобы избежать срыва, если Саша вдруг найдёт способ связаться через третьи лица, пришлось отказаться. Для бессмысленного забивания времени сидением на просторах интернета и компьютера с лихвой хватало. Но ведь прошло уже достаточно времени, чтобы прийти в себя, а значит можно попробовать вернуть в свою жизнь эту вещицу..
  Непрочитанных сообщений было уйма - в одном только чате с неизменным дурацким названием несколько сотен. Пропущенные звонки от Саши недельной давности и несколько от Влада с Артёмом, которого он, наверное, испугал своим уходом в тот день. Стыдно. Очень хотелось ответить двум последним и посмотреть, что же они писали в чате всё это время.. Но так глупо.
  Юра сел напротив компьютера и, смахнув все сообщения с экрана телефона, перешел в контакты и вбил номер. Аватарка девушки вдруг стала доступна, значит, до этого была скрыта. Он увеличил её и, не сдержав смешок, улыбнулся. На фотографии была Даша и, по всей видимости, её подруга, с которой они на фоне Эйфелевой башни застыли с комичными выражениями лиц, при этом держа в каждой руке по багету и круассану. Для дополнения образов криво-косо накинули береты на головы и чёрным маркёром дорисовали завитые усы. Но окончательно Юру добила фраза в строке «о себе»: «Москва - не Париж, мёд не сахар».
Теперь она нравилась ему ещё больше - с чувством юмора у девушки всё явно было в порядке. Юра разглядывал фотографию и улыбался, пока его вдруг не прервал всплывший входящий звонок и напугавшая вибрация телефона. Он чуть не сбросил его на автомате, но остановил большой палец над красной кнопкой, в самый последний момент случайно успев прочитать имя. 
Игорь. До этого он вообще никогда ему не звонил. Странно. Это из-за того, что Юра в последнее время забросил шахматы или случилось что-то серьезнее? Интересно.
Ладно, уж он точно хуже не сделает. А поговорить хоть с кем-то очень хотелось. И уже на седьмом гудке вызов приняли. Юра поднёс телефон к уху, набрал воздуха в легкие.. Но почему-то ни слова вслух не произнес.
- Добрый вечер, - в своей привычной прилежной манере поздоровался Игорь на другой стороне провода.
Вдох. Поздоровайся же в ответ..
- Не отвлекаю?
Выдох.. Слова. Свяжи слова. Ты что, забыл их?
- Почему тебя опять целую неделю не было?
В голове будто облако засело. Ну почему же ты молчишь?!
- Юра, ты здесь?
Парень покосился на стену у кровати, за которой вдруг раздался двуголосный смех. К Вале опять зашла Марина и не стеснялась хохотать на весь дом. Этой парочки точно без него не скучно. Над ним смеются что ли?
- Гагарин? - строже переспросил Игорь.
- Здесь,- осипшим голосом отозвался он,- Извини, приболел. Ты что-то хотел?
- Ого, ну и голос,- удивился и, по всей видимости, невольно смягчился знакомый,- Вообще, хотел попросить об одолжении, но уже как-то сомневаюсь. У тебя простуда?
- Ага,- откинулся на спинку кресла Юра и поднял взгляд за окно.
  Такой красивый закат. И так приятно, когда с тобой говорят. По надобности.
- Дело в том, что я скоро уеду из города на пару недель. А клуб оставить не могу, хотел попросить тебя присмотреть на время, за дисциплиной следить, открывать-закрывать, ну и.. В общем, работа непыльная, но ты бы очень меня выручил.
- Так. Может, я ещё успею поправиться, когда уезжаешь?
- На следующей неделе, точную дату скажу чуть позже. Но можешь не беспокоиться, я могу попросить другого человека.
- Да нет уж, раз сказал, я помогу. Мне не трудно.
- Ты уверен?
- Да, обещаю, пригляжу за твоим клубом. Всё будет отлично.
- О, ну тогда..- судя по тону, улыбнулся Игорь,- Спасибо. Но на всякий случай всё-таки дам тебе в пару помощника. Чередоваться сможете.
Юра слушал его вполуха. В голове всплывали сцены, произошедшие там за последние пару недель. И, связывая их со словами Игоря, в неё пробралась одна ядовитая мысль.. Вдруг появилось очень странное желание язвительно указать на эту догадку. Такое мерзкое, низкое желание. Будто он мог получить наслаждение от издевки.
- Да без проблем,- ответил Юра, прокручиваясь на кресле, - А какого помощника? Не Сашу ли случайно?
И зачем было говорить это таким тоном?
- Слишком много вопросов для больного, Юра. Узнаешь. Давай, выздоравливай скорее. До свидания.
- Хорошо, спасибо,- выдохнул тот, прикрыв глаза,- До скорого.
В трубке послышались гудки. А Юра всё держал прямо перед собой недовольный, неудовлетворенный взгляд. И такое раздражение вдруг прошлось по телу, когда до него дошло, что Игорь ушёл от темы, аргументируя это недоразвитостью Юры. Так он это понял, да? Какой же он.. Рука, всё ещё держащая телефон у уха, сжала его настолько сильно, что задрожала.
  Что со мной происходит? Чего я хотел от Игоря? Зачем опять говорю о том, что причиняет мне боль? Я ненавижу этого мелкого засранца, так что ещё мне нужно о нём знать? Только то, что я больше ни за что в жизни не подойду к нему, не скажу ни слова правды о себе, ни за что. И лучше буду один, чем с этим «ооо я так хочу стать твоим самым близким другом, Юра». В чём смысл общаться с тем, кто в лицо льстит, а за спиной выговаривает о тебе весь яд, что сидит в нем на самом деле? Не нужны мне такие «друзья». Пошёл он. Двуличная тварь. Ненавижу, ненавижу, ненавижу.
И так обидно, так обидно, что он верил ему. Сам инстинкт самосохранения с самого начала кричал ему, что с этим человеком что-то не так, а он всё равно поверил всей той лапше, которую он навесил ему на уши. Неужели Юра и правда такой наивный, такой глупый, такой беспомощный, что его так легко обвести вокруг пальца? Значит, правда.
Ненавижу себя. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу.
Ну почему именно сейчас с ним снова это происходит? Неужели неделя стараний насмарку? Это невозможно терпеть, никакие уравнения не спасут его от самого себя. Как бы он ни крушил изо всех сил свою комнату, ни закрывался от мира, забыть об этом не выйдет. Уже никогда не будет лучше. Все эти мысли только тянут на дно. Никакие его попытки жить нормально не помогали справиться с этим грузом. Как же тяжело..
Он совершенно точно отличается от остальных. Но если просто предположить, что между ними найдутся хоть какие-то сходства, то что другим людям помогает не чувствовать внутреннюю боль? Мысль как стрела врезалась в голову. Как он не догадался раньше? Пульс словно замедлился на несколько секунд и раздался в ушах раздражающим звоном. Юра с опаской перевёл взгляд на свои руки. Не считая побитых в драках костяшек - невинно-чистые. Нетронутые за всё это время. Слишком труслив, чтобы решиться на такое. Другие люди уже причинили ему физическую боль, и, наверное, этого ему вполне хватило. Но ничто не отменяет того факта, что куда больше вреда приносили чужие слова. Может всё-таки..
Мысли казались не такими серьезными, чтобы перейти в действие, но их хватило, чтобы в руках оказался канцелярский нож. Взгляд бегал по выдвинутому острию. И вдруг в кончиках пальцев закололо. Зрачки остановились. Страшно. Как-то это всё неправильно.. Но с другой стороны, что будет от одной царапины? И уж что хуже: нарушить клятву и реветь как слабак или порезать руку?!
  И это же так легко, выпустить наконец всё, что сидит внутри. Нужно просто взять покрепче.. Вот так.. Стоило лезвию вновь сверкнуть перед лицом, и Юра затаил дыхание как в предвкушении. Теперь нужно только поднести его к руке.. Тыльная сторона подойдёт. Рядом с большим пальцем. Нет, ближе к запястью. Да, прямо здесь прислонить острие к коже - только аккуратно. Такое холодное, что мурашки идут по коже.
Отвернувшись от него, Юра зажмурился и прикусил губу. Надавить и провести. Надавить и провести. Надавить и.. Резко дернуть.
Небольшой канцелярский нож стукнулся о пол у его ног, как тяжёлый булыжник, а рука, сжимавшая его, зажала рот, из которого уже успел вырваться болезненный стон. Как же это чертовски больно.. Юра почувствовал, как что-то влажное коснулось руки, и медленно поднял ее к своему лицу. Глаза не желали разжиматься ещё секунд пять, а когда всё же удалось сделать это, тут же налились влагой.
Поврежденную руку сковала дрожь - пальцы, испачканные кровью, тёкшей мелкими струйками из длинного, по ощущениям пульсирующего пореза, не сгибались.
  Что я сделал с собой?..
  Еще и так больно.. Надо было срочно что-то делать, но от красного пятна не удавалось отвести взгляд. Начало казаться, что даже сами зрачки дрожат.
  Из соседней комнаты снова послышался смех брата, заставивший Юру дёрнуться как от броска. Какой-то скрип за окном напугал не меньше, и дикий взгляд метнулся туда - пусто. Как запуганный зверёк. Он снова опустил взгляд на руку и сглотнул. Глоток этот прошёлся внутри колючей проволокой.
  Какой ужас.. Для чего это всё?.. Я такой жалкий, что запираюсь в квартире на десять замков, притворяюсь больным, а сам тем временем режу руки и дёргаюсь от каждого шороха.. Как можно быть таким отвратительным?
Сначала задрожали плотно стиснутые губы под ладонью. Потом в горле и на кончике носа что-то защекотало. И наконец по щеке скатилась первая  за долгое время слеза, оставившая за собой блестящий след.
Я опять плачу. Я такой слабый, что не могу сдержать собственную клятву. И себя не умею сдерживать. Даже перед лезвием не умею. Я так себя ненавижу. Как же я себя ненавижу..
Всхлипы застревали где-то между горлом и грудиной. Лицо горело от слез, рука, державшая рот, обессилено опустилась на кисть рядом со свежей раной и сжала ее. Хотелось закричать от бессилия перед самим собой.
  Но этого недостаточно. Я заслуживаю ещё больше боли. Теперь я должен наказать себя за слёзы.
  Юра сполз с кресла на пол и вновь потянулся к ножу. Вдруг показалось, что боль совсем утихнет, если он ещё раз сделает это. И на руке появилась ещё одна чуть более аккуратная алая линия. Он следил за стекающей по дрожащей кисти кровью влажным завороженным взглядом. Было очень неприятно, но чувство вины наконец утихло. Да и боль не такая сильная..
  Выдох вышел с лёгким хрипом и, по-прежнему дрожа, Юра медленно поднял голову на свет. Стоило сделать это, и руки задрожали в разы сильнее. За окном, приложив ладонь к стеклу, замер его несостоявшийся «самый близкий друг». В тот же момент, что их взгляды - совершенно пустой и разбитый - встретились, от его замёрзших ресниц по блендой коже скатилась слеза.
  Ну конечно.. Это же первый этаж.. Какой же я идиот.. Саша..
  Неужели тот скрип с улицы, который он слышал тогда, был он? Значит, он всё видел? Опять раздел его душу? По его лицу нельзя было сказать, что именно он сейчас чувствует: отвращение, шок, жалость или, может быть, ту же ненависть, что сидящий на полу Юра с лезвием в руках? Любой вариант сейчас казался наихудшим. Но тот, устремив на него испуганный взгляд, как опомнившись, вдруг налился блеклой краской и изо всех сил начал стучать кулаком по стеклу и кричать что-то неразборчивое. Так взволнованно кричать, будто тот что-то для него значил. Но Юра больше не верил ни слову, вырывающемуся из этих розоватых губ. Он лишь устало смотрел в ответ уставшим взглядом и медленно моргал, наблюдая за его тревожными движениями.
- Юра, ты слышишь меня?! Юра! Пожалуйста, открой! Пожалуйста, встань! Что случилось, Господи?!
Казалось, он мог просидеть так вечность, слушая эти вопли. Но из гостиной послышался другой голос, вырвавший его из этих мыслей:
- Кто стучит?! Юра, не шуми!
Именно он и заставил подскочить моментально, нож тут же вернулся на стол, а Гагарин выпрямился напротив окна, держа сосредоточенный взгляд на оставившем попытки достучатся Саше. Надавил на ручку и, даже не скрывая недовольства в резких движениях, распахнул его здоровой рукой.
  Парень по ту сторону застыл как мертвец, стоило его лицу оказаться ближе.
- Юра..- прошептал он, не отрывая от него взгляда.
- Зачем ты пришёл?- с раздражением в голосе спросил Юра, перегибаясь через подоконник.
Тот стоял, вцепившись руками в отлив окна, взобравшись с ногами на сиденье своего мотоцикла. Вместо ответа он повторил дрогнувшим голосом:
- Юра.. Твоя рука..
- Уходи,- сквозь зубы прошипел тот.
- Давай просто поговорим..
- Не поговорим,-поднял на него взгляд исподлобья парень,- Со мной всё в порядке, понял? Ты и так уже сделал достаточно, мне твои лекции не нужны. И только попробуй хоть кому-то рассказать о том, что видел, я клянусь, ты пожалеешь.
Он уже хотел захлопнуть окно, но Саша просунул пальцы между его створками и вдруг схватил его за правую руку:
- Прости меня..
- Да что тебе от меня надо?! На кой ты вообще сюда припёрся?! Отпусти меня!- попытался вырвать руку Юра.
- Пожалуйста, прости меня, я не хотел делать тебе больно..- вцепился в ладонь тот,- Прошу, давай поговорим..
- Это не из-за тебя, отпусти!- со всей силы дернул руку парень и наконец отпрянул на полметра от окна и, спрятав обе руки за спину, тише произнес,- С чего ты вообще взял, что я переживаю из-за тебя? Кто ты мне?
- Но тогда в универе ты сказал..- так и не посмел опустить руки Саша, и Юра вспыхнул:
- А какая разница, что я сказал? Может, я сказал это про кого-то другого? Не возомнил ли ты себя чересчур важной персоной, а? Плевать мне на тебя, ясно?
- Ты не отвечал на звонки..
- Да я никому не отвечал! Вы все меня достали, понял?! Хватит переводить все стрелки на себя. Я не хочу ни с кем это обсуждать, А ты мало того, что не даёшь мне побыть одному, так ещё и домой заявляешься?! Выслеживаешь меня?! Что ты собираешься сделать?! У меня двое братьев - менты, думаешь, тебя не достанут?! Ещё раз появишься у меня под окном, и до встречи в участке. Катись со своими сопливыми разговорами к психологу, если есть такая потребность, а меня оставь в покое!- силой пихнул руки парня за окно он и наконец захлопнул его.
Этого толчка хватило, чтобы Саша съехал с мотоцикла и оказался на земле за пределами оконной рамы. Но Юра не стал проверять, в порядке ли он - задернул шторы и отвернулся к двери. Сердце всё ещё колотилось о часто вздымающуюся грудную клетку. Он снова взвинчен. Но теперь знает, что поможет ему только одна вещь в этой комнате. И, наверное, во всём мире.