Карьер

На толстом листке бумаги начинают появляться первые, совсем бледные пятна краски. Они растекаются по мокрому листу, образуя необычные узоры, похожие на иней на окне в зимнее утро. Постепенно на листе начинает проясняться пейзаж зеленоватого озера, песчаного пляжа, постепенно перерастающего в траву, на фоне редеющего леса. Голубого чистого неба, по которому летит чёрная ласточка. Этот поток красок и чувств, наносящихся на холст, прерывает капля воды, попавшая на, ещё не прорисованный, силуэт птицы. Подняв свои голубые очи, мальчик смотрит на своего, хорошего друга.

— Вау, Зонтик, у тебя очень красиво получается!

Сказал блондин, только что вылезший из того самого карьера, который так усердно рисовал Зонтик.

— Спасибо Феликс.

Поблагодарил Зонтик Феликса, за комплимент и немного подвинулся на разложенном полотенце, чтоб его хороший друг мог сесть рядом, что тот, собственно, и сделал. Феликс сидел в одних плавках и загорал на солнышке, весело рассказывая, как он здорово искупался. Зонтик слушал своего собеседника и параллельно продолжал добавлять своей картине более чёткие очертания.

— А ты почему с нами купаться не пошёл? Даже Пик, вон, плавает, он уже переплыл этот карьер раза четыре.

Сказал Феликс, показывая на купающихся и веселящихся ребят. Зонтик посмотрел на плавающих друзей и вздохнул. Он, как это всегда бывает, боялся. Он боялся, что там слишком глубоко, что там замусорено дно, что что-то схватит его за лодыжки и после утащит на самое дно этого глубокого, тёмного, но такого красивого карьера.

— Я... Не умею плавать и... Не очень-то и хочу уметь...

Честно признался Зонтик, смотря на Феликса, который внимательно его слушал. Феликс немного помолчал и улыбнулся своей лучезарной и заразительной улыбкой.

— Ну ладно, как скажешь. Если будет скучно, можешь меня позвать, я готов посидеть с тобой на берегу. Ну ладушки, не буду отвлекать от рисования, пойду ещё покупаюсь.

Улыбнулся Феликс и пошёл к карьеру. Зонтик проводил его взглядом и лёгкой улыбкой и вернулся к своему делу. Основные пятна цвета уже были нанесены на листок, и началась самая муторная часть – детализация. Камыши и трава, торчащие из воды, отражение и отблески на поверхности водоема. Постепенно, совсем не торопясь, картина приобретала всё более реалистичные очертания. И вот к концу работы рисунок уже было достаточно трудно отличить от оригинала. По крайней мере так говорил Феликс, который смотрел за процессом рисования последние двадцать минут. Закончив картину, Зонтик подписал её в углу, нарисовав маленький, аккуратненький и почти не заметный зонтик, и положил её в сумку, куда сложил так же все краски, кисти и остальные рисовальные принадлежности. После этих действий у Зонтика с Феликсом завязался разговор об их первых днях проживания в реальном мире. О том, как все они поменялись, о том, какие новые увлечения у всех появились и о многом другом. Поток мыслей об этом прервал Пик, лежавший поблизости на зелёной траве. Он встал и хмуро направился в сторону карьера. Зонтик знал, что для Пика это неприятная тема, но он так заговорился с Феликсом, что даже не заметил его. Пик, как только попал в реальный мир, стал искать времяпрепровождение, которое не будет его раздражать и где он сможет хотя б чуть-чуть расслабиться. Перебрав не более десяти вариантов, он остановился на занятиях в бассейне. Два раза в неделю он ходил на тренировку в ближайший бассейн. Он говорил, что в бассейне он может расслабиться, сбросить все накопившееся напряжение и отдохнуть от суматохи дома и улицы. И это правда помогало. Пик стал менее вспыльчивым, почти не повышал голос и скорее старался найти компромисс, нежели заставить кого-либо выбрать его точку зрения. Именно поэтому Пик сейчас снова поплыл на тот берег карьера. Зонтик какое-то время провожал Пика взглядом, но вскоре перевёл его на Феликса, который хитро улыбался.