inferno.

Satanae Pila

Феликс, ослеплённый неведомым белым светом, тут же зажмурился.
Свет становился всё ярче, слепя даже сквозь закрытые глаза, казалось, он
пробирался до самого мозга, оказывая невыносимое давление на череп. Голова
болела, кружилась, глаза слезились. Он слышал крик своей матери. Это был
вопль отчаяния и нескончаемой боли. Женский голос совсем скоро сорвался, и
это уже больше походило на хрип вперемешку со всхлипами и мольбами о
помощи всевышнего.
А после всё в миг исчезло. Все крики, голос матери, гул и звуки машин. Даже
белый свет исчез, но вместо него пришла кромешная тьма. Холод окутал юношу,
пробирая до костей. По телу прошлась дрожь, казалось, если он откроет глаза,
то увидит снег и мороз. Но Ли не хотел открывать глаза. Он лишь жмурился
сильнее. Помимо холода вскоре появился страх и ощущение ползущей по коже
неизбежности. Он знал, что с ним случилось, как и знал почему. Парень понимал,
что это ошибка, роковая ошибка, которую он уже никогда не исправит.
Только вот почему он всё ещё в сознании?
Вдруг Ликса словно окатили кипятком. Стало не по сезону жарко, словно кровь
вскипела, и зверски быстро носилась по сосудам. По ушам бил гул — примесь
слез, криков о помощи, молитв и воплей боли. Это было чем-то ужасным. В носу
засел запах гнили, не сравнимый по мерзости ни с чем, а глаза он всё ещё
держал закрытыми.
— "Господи" — снова и снова повторял безбожник Ликс, сам удивляясь себе и
своему резкому верованию.
Настало резкое чувство голода, жажды, заболел живот, будто все органы
сварили в кипятке. Но тело юноши не дрогнуло. Он стоял ровно, не шевелясь и
почти не дыша. Вдруг кто-то закричал, крик был близким, и выбивался из общей
музыкальной агонии.
Ликс, испугавшись и вздрогнув, резко распахнул глаза. Перед ним стоял человек
в потрепанной одежде и дырой в спине, около левой лопатки. Одежду
пропитала кровь и грязь, а мужчина словно и не замечал этого. Ликса снова
бросило в дрожь. Он лихорадочно стал осматривать себя, но не нашел ничего
похожего. Только одежда у него была немного изорвана. Только спустя
некоторое время он заметил ссадины и синяки на руках и животе, когда
приподнял край футболки. Однако боли не было. Ничего не было, кроме бури
эмоций и едкого смрада на ряду с шумом.
Феликс решил оглядеться. Вокруг были люди, некоторые с закрытыми глазами,
так же как и Ли пять минут назад, некоторые с открытыми. Ликс даже успевал
проследить за рядом людей, которые открывали их прямо сейчас. Это было
подобием очереди, шедшей к огромному красно-черному замку, окутанному
таинственной красной дымкой. Будто пылающему в огне. Небо было цвета
крови, облаков не было совсем. Земля — непонятное месиво из грязи, торфа и
чего-то мокрого и склизкого. Не исключено, что это нечто склизкое, когда-то
было людьми. И, кажется, в некоторых местах мелькали просветы лавы, но для
людей это было всё равно что вода. Они не замечали её.
Внезапно раздался кашель откуда-то справа. Через несколько человек от
Феликса стоял мужчина, судя по его телосложению. Возможно, это могла быть и
женщина, только очень высокая. Лучше всего сказать — фигура. Эта фигура
была облачена в рясы, но было в них что-то необычное. Какие-то металлические
элементы, немного дырок, как от когтей, и пара капель застывшей крови. Также
Ли подметил, что подол был рваным. Ещё эта фигура отличалась от остальных
своей ацтекской маской, очень жуткой, с нотками сумасшествия. Она кричала с
сильно выпученными глазами. Феликс невольно сглотнул, когда эта рожа
обратила свой взор в его сторону. Ведь он единственный, похоже, кто вообще
заметил её. Остальные смотрели вперед, с ужасом разглядывая пункт своего
назначения. Фигура откашлялась и мертвенно забасила своим металлическим
возгласом:
— Прошу всех проследовать вперёд!
И стукнула кончиком своего копья по земле. Раздался глухой звон, словно
железо стукнулось о камень, и люди, охваченные ужасом, крича, кинулись со
всех ног. Но не вперед, как хотела того фигура. Все побежали назад, абсолютно
ясно понимая, где они находятся и что их ждет там. Никто не пошел вперед,
только Ликс непоколебимо остался стоять на месте, сносимый толпой трусов.
Люди, а точнее те, кто проснулся, быстро разбежались, и Фел смог увидеть
многое. Стояли они на мосту, начала которому не было. Он венчался страшным
замком в конце. Мост шел через широкую, такую же бескрайнюю, реку. Реку
лавы. Феликсу почему-то показалось, что эта река была подобием реки Стикс из
греческой мифологии, только кочетника с его лодкой не было. Наверное, ему
показалось, что вся гниль шла именно оттуда, ведь возможно, что там не только
лава, но и что-то ещё. Ли точно смог рассмотреть пару черепов.
Фигура, всё ещё находящаяся рядом, вновь закашлялась.
— "Астматик какой-то" — подумалось Ли, но этот жест он всё-таки воспринял
призывающим.
Он пошёл вперед. Один, из всей сотни, может больше, людей, он двинулся
уверенно вперед. Всё-равно уже хуже не будет.
Краем глаза юноша заметил, что фигура последовала за ним, постукивая по
земле своим копьем. Она была похожа на монаха, только жуткого, словно это
прямая противоположность служителя Бога. Его тёмная суть. На Ли она больше
не смотрела, только вперед. А люди, бежавшие прочь, уже скрылись за
горизонтом.
Громадный замок с приближением Ликса становился всё громаднее и
устрашающе. Подойдя достаточно близко, Фел заметил врата. На них
неизвестным ему шрифтом были выведены письмена и красочно изображены
кривящиеся в муках люди. Стало по настоящему страшно. Кровь застыла в
жилах, а Ликс тяжко сглотнул.
— Это начало твоей новой жизни! — раскатисто громыхнула, всплывшая рядом,
фигура тёмного монаха, как решил прозвать её Ликс, напугав парня до
полусмерти. Ещё этот её неземной бас. Даже Ликс таким не обладал.
— Н-новой жизни? — практически пропищал Ли.
Фигура не смотрела на него, она продолжала гордо шествовать вперед,
устремившись к вратам.
— Да, теперь ты будешь работать, много работать. Но только когда пройдёшь
через врата.
Тёмный монах говорил всегда коротко, но по существу. Его мысль была ясна и
внушительна, и Фелу казалось, что это даже отлично, что он говорит очень ясно
и кратко, ибо слушать всё в подробностях было бы невыносимо.
— Что за врата? — смелее спросил Ликс, чувствуя, что эта фигура не опасна ему.
— Это врата Ада. Они нужны, чтобы обличить количество совершенных тобой
"грехов".
Возможно, парень уже спятил, но ему показалось, что его спутник выделил
слово "грехов" некой иронией. Странно для ада иронизировать такое слово.
— Ещё они покажут, за что ты сюда попал.
Ликс отчего-то горько вздохнул. Ему и самому было интересно за что.
Врата вблизи были огромными и перекрывали собой обзор на замок. Около них
стояла ещё одна фигура, но она выглядела совсем по другому. На ней была
другая ряса, другая маска и она была ниже ростом. Либо Феликс уже так привык
к первой, что мог легко их отличить. В любом случае, она выглядела как
плачущий младенец — такая у неё была маска. Она была похожа на китайскую
красную маску демона, только плачущего и с пухлыми щеками, отчего он и
напоминал ребенка. Даже рожки были.
Тёмный монах сказал что-то этому привратнику, что-то на непонятном языке, и
ворота открылись. Фигура прошла внутрь и остановилась в трёх метрах по ту
сторону ворот. Обернувшись, она уставилась на парня, снова заливаясь хриплым
кашлем. Такое происходило каждый раз, как она хотела заговорить. Поэтому
Ликс не стал её мучить и спокойно прошёл через врата.
Ничего не произошло.
Ликс нахмурился и обернулся, убедившись, что он точно прошёл их, а не
находился где-то под ними. Так оно и было — он стоял около своего почти друга
по другую сторону врат. С этой стороны он заметил точно такую же фигуру с
китайской маской, как была там. Даже стояла она на том же месте, только с
другой стороны.
— "Интересно, эта та же самая, или другая?" — задался вопросом Ликс, но не
стал на нём зацикливаться, понимая, что ответа он, вероятно, не получит.
Фигура сказала что-то проводнику Ликса на своем адском языке и смолкла.
Второй, будто изумлённо застыл на месте. Жаль его лица не было видно из-за
маски. Но ступор длился не долго и она вновь призвала Ли пойти дальше. До
замка было рукой подать, поэтому спустя недлительную дорогу в полной
тишине и напряжении грядущей встречи с кем-то новым, они оказались уже
около врат в замок.
— Его Величество ждёт тебя, — пробасила Фигура и остановилась сбоку от Врат.
— А вы со мной дальше не пойдёте? — настороженно спросил Ликс.
Кажется он уже привык к этому монаху. И ему было бы спокойнее, пойди фигура
с ним, но она, не шевельнувшись, ответила:
— Мне нельзя с тобой. Я — проводник, провожу людей по мосту и через врата.
Дальше ты пойдешь сам.
Феликс кивнул и посмотрел на черные врата. Они тут же отворились, как по
волшебству, и фигура, шествующая с Ликсом всё это время, отправилась назад. Юноше стало ещё хуже, чем было там на мосту. Нагрянула какая-то пустота. Он,
конечно, знал, что очень привязчивый, но чтобы привязаться к какому-то
адскому монаху, с которым всего-лишь прошелся по мосту — уже слишком.
Феликс мысленно дает себе пощечину, приводя в сознание, и шагает вперед.
Запах гнили ушёл, как и шум стих, стоило воротам с грохотом захлопнуться за
спиной парня.
Теперь перед Ли был длинный коридор с красной ковровой дорожкой, по бокам
которой были белые мраморные колонны, а между ними статуи каких-то
горгулий и демонов. Феликс пока в этом всём не особо разбирается и вообще
старается не смотреть по сторонам. Там ещё какие-то гобелены висели, но Ликс
предпочёл даже не изучать их.
Вскоре закончился и коридор, и ужасы таившиеся в нем. Перед Ли предстал
трон, величественный трон. Он был высоким и устрашающим, как и всё
остальное здесь. Он находился в просторном большом зале. Ликс посмотрел
вверх, потолка видно не было, только внушительную люстру из золота. Она
словно не вписывалась в интерьер, но выглядела великолепно. Само помещение
было настолько большим, будто оно занимало пространство всего замка. Парень
снова уставился на трон. Ему показалось, что он был сделан из костей людей, но
это было не так. Присмотревшись, он разглядел, что он был выполнен из камня с
резными символами и картинками, в том же стиле, что и врата Ада. А на
подлокотниках были узоры в виде черепов, что и придавало ощущение костяной
конструкции. За эти самые черепа крепко держались утончённые пальцы,
унизанные перстнями. Они принадлежали скучающему юноше, сидящему нога
на ногу и угрюмо глядевшему в потолок. Одной рукой он подпер подбородок и
глубоко вздохнул. На Ли внимания не было обращено.
— "Это что, тоже один из грешников? Но почему он сидит на троне?" — Фел
медленными шагами шёл навстречу этому парню в надежде прояснить
некоторые моменты.
Из-за его спины резко кто-то выбежал и, обогнав, побежал к парню на троне. Это
была очередная фигура. Каждая новая всегда отличалась от предыдущей, кроме
тех у врат, если это всё-таки разные. У этой вот была белая маска. Она
подскочила к юноше и начала что-то шептать. До последнего парень не замечал
эту фигуру, но потом резко собрался и выпрямился. Взгляд его пал на Феликса и
хоть Ли был ещё на приличном расстоянии, он уже мог заметить ухмылку на
лице того. Фигура отбежала, но не далеко, всего на пол метра от трона.— Иди сюда, не бойся! — крикнул парень довольно приятным голосом.
Ликс ускорился, но не сильно. В пару минут он дошёл до трона и робко сцепил
руки за спиной, сам не осознавая свой жест.
— Так-так... — задумчиво молвил юноша, изучая Ликса, пока тот почти
заинтересованно разглядывал свои ноги, — Как твоё имя?
Феликс осторожно поднял взгляд, сталкиваясь с озорным взглядом парня. Юноша был бесспорно красив. Узкие глаза, под одним из которых маленькая
родинка, пухлые губы, которые он уже пару раз успел облизнуть, не очень
длинные волосы цвета вороного крыла и очень стройная фигура. Возрастом не
больше 23, взгляд хитрый и какой-то заговорщический. Пальцами он умеренно
постукивал по черепам, изредка задевая перстнями каменный трон, что влекло
за собой глухой звук.
— Феликс, Ли Феликс, а твоё? — чересчур смело спросил Ликс, сам себя за это
укорив.
— Как ты смеешь обращаться к Его Величеству на ты, щенок!? — возопила
фигура рядом с троном, но парень поднял ладонь, намекая той успокоиться, что
она моментально и сделала.
Метнувшись взглядом от фигуры до Его Величества, Ликс запутался
окончательно и вообще пожалел о своей невнимательности ещё будучи при
жизни.
— Вы — дьявол? — вновь спросил Ликс.
Почему-то, в миг отчаяния у него проявлялась внезапная смелость. Хотелось
откусить себе язык за это, но судя по лицу юноши, он нисколько не переживал
по поводу дерзости новоприбывшего.
Он только шире ухмыльнулся, а в кровавом свете люстры и множества
канделябров его глаза сверкнули красной искрой. Он выглядел как хищник,
который поймал добычу, что пугало. Хотя Феликса уже ничем не напугать. Он
попал в Ад, который оказался не вымыслом, это уже шок, как минимум. Вот он
до сих пор находится в состоянии шока, ляпает что попало и тормозит по
страшному.
— Меня и так называют. Дьявол, Сатана, Люцифер, Вельзевул... это всё земные
прообразы меня. Правители Ада. Как и я. Но ты можешь называть меня
Хёнджин. Это моё имя. Настоящее имя. Хван Хёнджин.
Он вновь принялся разглядывать парня перед собой. Ликсу этот взгляд не
нравился совсем. Что он мог означать?
— Как девственник умудрился попасть в Ад? — изумился дьявол.
Ликс почему-то вздрогнул.
— Откуда...
— Я девственника сразу учую. Ты абсолютно безгрешен, я не знаю, куда тебя определить... — задумчиво бормотал Хёнджин, вновь постукивая пальцами.
— Определить? Безгрешен?
Джин улыбнулся по сатанински, как ему и положено, затем, зачем-то, зачесал
волосы назад, но от этого они только сильнее распушились.
— Помнишь, ты проходил врата? — Ликс кивнул. — Так вот, это всё чушь, как и
девять кругов Ада, котлы с грешниками и прочая земная ерунда, они ничего не
показывают и стоят лишь для устрашения верующих смертных, которые при
виде Ада бегут прочь. Кстати, ты знал, что не многие люди решаются так, как
ты, сразу же пойти ко мне? Очень не многие. Все бегут в противоположную
сторону. Но они не знают, что это замкнутый круг. Они будут бежать долго и
далеко, и когда им покажется, что они уже убежали, пред ними предстанут
врата, от которых они так стремительно пытались убежать, — в глазах Хвана
запылал огонёк, словно мучения людей доставляют ему удовольствие. Хотя это
же дьявол, чего от него ещё ожидать. — В общем, важны не ворота, а
привратники. Они древние телепаты, которые считали твои грехи, и то, за что
ты винишь себя по сей день. Самое главное, почему ты всё-таки попал в Ад.
— И почему же? — чем больше Ли говорил, тем больше ему казалось, что Фигура
в белой маске скоро взорвется от гнева. Это было видно по её дрожи и сжатым
кулакам.
— Ты знаешь систему, по которой люди попадают в Ад? — серьезно спросил
Хёнджин, откидываясь на спинку трона.
Феликс поражался, как ему удается целыми днями сидеть на каменной
поверхности, ничего себе не отсидев. На это нужны, наверное, тысячи лет
практики.
— Если человек грешен, он попадает в Ад.
— Нет, грешность — критерий степени наказания смертных. В Ад попадают
люди, испытывающие сильную вину. Те, которые хотят сами наказать себя. Итак,
Ли Феликс, за что ты, девственник, винишь себя?
Феликс задумался. Он, конечно же, знал ответ на этот вопрос, очень хорошо
знал, но говорить его не хотелось. Фигура быстро подорвалась и что-то стала
активно шептать Его Величеству. Тот кивал, слушал внимательно, потом
улыбнулся и поблагодарил её.
— Так наш гость не так прост..... — сощурил глаза парень, — тебе всегда
нравились мальчики, но ты боялся с ними встречаться, так как страшился
реакции матери и отца. А когда правда вскрылась, ты убежал из дому и попал
под машину. И вот ты здесь, — Хван усмехнулся. — Всё равно не могу понять, за
что? Чем ты себя таким обременил? — спрашивал Его Величество, крайне
удивленно.
— Вы упустили то, что они узнали даже не от меня, а от моего "парня", который
просто хотел испортить мою репутацию. А до этого узнали учителя, потому что
мой бывший завидовал моей популярности среди девчонок и меня чуть не
отчислили. Хотя до девчонок мне дела не было, но он мне не верил...
— Ах... Может ты винишь себя за то, что начал встречаться с этими людьми?
Ликс отрицательно помотал головой, а для Хёнджина эта игра в угадайку была в
радость. Он любил хоть немного развлечься в этом тухлом месте, где он сидит
уже много миллениумов. Здесь не происходит абсолютно ничего, кроме новых,
одинаково скучных, трусливых людей.
— А после того, как мать узнала, первое, что она сказала, было: "теперь мне
никогда не видать внуков". А отец просто не смотрел в мою сторону, говоря, что
я неправильный. Но когда я убежал, они неожиданно бросились за мной.
— Ты винишь себя за то, что не сказал раньше? Может за то, что не родился
девушкой? — гадал Хёнджин.
— Можно и так сказать, хотя я не хотел бы стать девушкой, — грустно
усмехнулся Ликс и отвёл взгляд от правителя ада.
Тот грустно вздохнул, пытаясь найти причину попадания такого ангельского
создания в Ад, но тщетно. Странным было то, что провидцы не выявили причину
появления вины. Такое было впервые. Возможно, они уже стареют.
— Ладно, отведите нашего девственника на самый легкий уровень работы.
Нельзя же ему просто так тут шататься, — устало протянул дьявол и развалился
на троне, заскучав.
Феликса почему-то так задело то, что Хёнджин постоянно называет его
девственником, хоть это и правда. Словно это что-то безобразное и позорное.
Возможно в Аду — царстве боли и разврата так и есть, но в мире людей это до
сих пор ценится, как и наверняка в Раю.
— А вы наверное величайший в мире распутник, раз так пренебрежительно
относитесь к тому, что я девственник.
Глаза Джина вмиг стали круглыми и изумленными до такой степени, что он не
смог вымолвить и слова. Прислужник рядом все-таки взорвался и начал громко
вопить. Голос у него был, в отличие от первого, очень писклявый и противный.
Кажется, даже маска покраснела от злости. Он попытался выпроводить Ли из
тронной залы, грозя отправить его на самый сложный уровень работы, где люди
задыхаются пылью, валятся с ног от усталости, голодают, но всё равно не могут
остановится, испытывая ужасные муки. Это были некие пещерные работы. И
выдворить Фела у недомонаха почти получилось, только в какой-то момент Хван
остановил его и попросил подвести юношу обратно к себе. Тот ослушаться не
посмел и, грохнув дверьми, ушел. Тишину теперь нарушал только затухающий
лязг кнокеров.
— Смотрю, ты смелый, — поразился Джин и занял более уравновешенное
положение, — хоть в земных интерпретациях я и персонифицирован как
абсолютное зло и похоть, но я не Инкубус и уж тем более не Асмодей. Я не
призван мучить людей, а в особенности удовлетворять их прихоти или плотские
желания. Я просто правитель, слежу за порядком и управляю демонами,
провидцами и другой нечистью, обитающей здесь.
— То есть, вы тоже девственник.Дьявол призадумался, но затем помотал головой.
— Нет. Не совсем.
Феликс больше говорить ничего не стал. Он наговорил сегодня и так достаточно
для того, чтобы его сжили со свету, но он пока что здесь и должен радоваться
этому. Джин подозрительно замолчал, поглаживая подбородок и осматривая
Ликса. Зачем он опять это делает?
В зале больше никого не было. Странно. А где другие люди? Которые, по словам
Хёнджина, должны были уже прибежать. Пошли на второй круг? Или Его
Величество принимает не всех? Фел оглянулся и посмотрел назад, туда, откуда
он пришёл. Коридор был абсолютно пустым. Ни людей, ни фигур, то есть
демонов, там не было.
— Если ты ждешь, что сюда придут другие люди, можешь не ждать, — вяло
сказал правитель и вновь задумался.
— Почему же?
— Потому что Его Величество принимает не всех, а только тех, кто добровольно
проходит через врата. Остальные люди банальны и скучны, они все одинаковы.
Но ты, такой интересный экземпляр... Смесь смелости и робости, ходячая тайна,
сам не знаешь, за что сюда попал.
— Я знаю.
Хван фыркнул.
— Дерзость и почти полное отсутствие внешнего проявления страха.
Интересно... Азазель! — вдруг крикнул Его Величество, напугав Ли своим
стальным тоном.
Тут же прибежала фигура в маске, почти как у первой. Только рожа другая,
более весёлая. Она поклонилась правителю, пробормотав что-то на своем и
выпрямилась, складывая руки за спиной.
— Азазель, отведите Феликса Ли наверх и предоставьте самую удобную палату.
Фигура, названная Азазелем, на несколько секунд остолбенела. Будто не
расслышала приказ или долго переваривала его.
— Господин, ни один смертный ещё ни разу не удостаивался палаты...
— Я знаю, Азазель! Это необычный смертный, — заключил Хван и встал с трона.
Он был выше Ликса, но такой же худой и красивый. Либо это судьба смеётся над
Ли, подкидывая такие мысли, либо правитель Ада действительно красив.
Интересно, он сам выбирал себе внешность? Или он родился таким? Как вообще
он появился на свет и как давно? Почему молодой? Столько вопросов крутилось
у Феликса в подсознании, что он не заметил как дьявол подошёл к нему.
Странно, но он не пах той гнилью, которой смердело всё вокруг. Одежда у него
была вполне, как он выражался, земная. Кожаные штаны, куртка и черные
ботинки на шнурках. Он весь был темным, только глаза изредка светились красным.
Он оглядел Ли полностью, обойдя с головы до ног. Провёл по его коже
кончиками пальцев, разворошил волосы.
— Тебе повезло, что перед смертью ногу или руку не оторвало, а то не был бы
таким же милым и мягким, — усмехнулся Его Величество и вернулся на трон.
А Ликс вспомнил того бедолагу с дырой в спине. Когда он убегал, парень успел
заметить и дыру в груди, значит он умер от пули.
— Азазель, прикажи подготовить ему новую одежду. Эта уже износилась, —
бросил напоследок Хван и окунулся в свое уныние и разглядывание люстры.
Азазель согнулся в поклоне и, схватив Ликса за предплечье, поволок в сторону
широкой черной лестницы.
— "Интересно, сколько здесь этажей?".
Феликс всё шёл и дивился величественности и интересности данного места.
Конечно, здесь было не так ужасно, как описывают земные авторы или как
представлял Ад сам Фел. Здесь было мрачновато и однообразно в плане
цветовой гаммы, но Ликсу нравилось разглядывать картины, сопровождающие
его на лестнице. Там не было мучений, как раньше, там были нарисованы воины
ада. Среди них Ли успел углядеть Азазеля. Видимо он всегда носил маску.
Возможно это какие-то рядовые демоны или что-то вроде этого, раз таких много.
— Азазель, это же твое имя, правильно? — спросил Ли и получил кивок. —
Тогда... Ты не знаешь, как зовут того демона который был на мосту?
Демон остановился ненадолго и повернулся в сторону Ликса.
— Проводник?
Ли кивнул, а Азазель кинулся дальше, словно он опаздывал куда-то. Разве
можно в Аду опоздать?
— Его имя никому не известно. Если оно и было, то скорее всего кануло. Демоны
редко с ним пересекаются, ему нельзя сюда, а нам нельзя на мост.
— Но почему? У вас нет чего-то на подобии смен?
— Нет.
Потеряв страх окончательно и, не видя агрессии в Азазеле, Ликс решил
продолжить спрашивать.
— Азазель — распространенное на земле демоническое имя, откуда оно у тебя?
— Имена нам давал Его Величество.
— То есть он опирался на земные источники?
Демон молчал. Ли начало казаться, что ему не нравится этот разговор. Сложно,когда не видно мимики, определить состояние человека(или демона). На самом
деле, демоны, живущие в этом Аду, не соответствуют ни одной из знакомых
Феликсу интерпретаций. Обычно демоны — это палачи или тюремщики,
обрекающие смертных на вечные страдания и муки. Они чаще всего
изображались рогатыми и огромными, с горящими глазами и невообразимо
ужасным орудием пыток. Здесь же это действительно нечто похожее на
монахов, даже особых злодеяний они не делали. Только подчинялись воле Его
Величества. Ликс задумался глубже. В принципе, дьявол тоже здесь не
каноничный. Он на дьявола похож разве что своим смертоносным взглядом. В
целом и не скажешь, что такой милый, в каком-то смысле хрупкий и красивый
юноша правитель Ада. Он скорее похож на что-то божественное. Ведь если есть
Ад, есть и Рай, а раз в Аду присутствуют демоны, то там наверху должны быть и
ангелы. Фел зачем-то посмотрел наверх, будто бы это что-то ему даст. Затем он
вспомнил, что в библии говорилось о Дьяволе, как о падшем архангеле
Люцифере. Может, Хёнджин тоже был архангелом и пал? И значит ли всё это,
что Бог действительно существует и верующие люди молятся не напрасно?
— А откуда вообще взялся Ад? Как он появился? Как появился сам Его
Величество? Как сюда попали вы, демоны? — решил испытать судьбу парень,
особо не надеясь получить ответ. Просто делать ему нечего.
Они уже на этаже десятом, может выше. Лестница всё не кончалась, она
казалась бескрайней. Если так подумать, то в аду всё либо вечное, либо
бескрайнее.
Азазель все молчал. Фел вздохнул и глянул назад. Столько ступеней уже было
пройдено и столько еще предстояло пройти. Неужели Хёнджин проходит их
каждый день? Или у него есть крылья и он просто слетает вниз?
— "Могли бы Ад и осовременить" — ворчит про себя юноша, представляя как бы
удобно было всем, если бы тут был лифт.
— Никто не знает, — вдруг заговорил Азазель, а отчаявшийся услышать от него
хоть что-то Фел удивился. Хотя с его вопроса не прошло и минуты, — мы просто
когда-то появились здесь, и увидели Его Величество, покорившего нас своим
величием, красотой и могуществом. Неповиновавшихся он испепелил мгновенно,
а души их рассеял или утопил в реке Раздора. Это хуже смерти — потерять
душу. А как Он появился никто и не знает. Он просто был, а мы пошли за ним.
— Неужели вам не было интересно, откуда такое могущественное существо
появилось?
Монах резко остановился, отдернул руку от Ликса и обернулся на него. Он
устрашающе навис над парнем, словно увеличившись в размере. Его всего
окременело в страшном гневе.
— Не смей назвать Его Величество "существом", — пропустил сквозь зубы
Азазель, пригрозив рукой.
— Хорошо-хорошо... — затараторил парень, вскинув руки в примирительном
жесте. По спине пробежал холодный пот.
Повисла мертвенная тишь. Только тяжелое озлобленное дыхание проводника
нарушало её, приводя Ликса в ужас. Возможно демоны не такие и хорошие, каксебе вообразил парень.
— Надо идти дальше. Ты отнимаешь моё время, — проворчал демон, но для всех
понятно было, что время у него не отнималось нисколько. Он сказал это просто
как данность, чтобы заставить мальчишку умолкнуть и послушно идти.
Вновь ухватив Ли, монах грубо потащил его дальше. Он будто хотел схватить
его вовсе не за руку, а за шею и упоительно удушить. Но вроде как мёртвого
убить уже нельзя. Поэтому, наверное, он остановил себя.
Ликс оставшуюся дорогу и вправду молчал, лишь единожды буркнул под нос:
"Будто он не существо", но Азазель сделал вид, что не услышал. Оно и к
лучшему.
***
Палата, приготовленная для Феликса по приказу Хвана, была вообще не такой,
какой себе её представлял юноша. Он ожидал увидеть кровавые тона, лаву,
цепи, картины смертоубийства, почувствовать зловоние страха и тому подобное.
Ли казалось, что он будет такой же демонической, как и всё в этом месте.
Однако никакой крови, лавы и смерти не было ни в каких их проявлениях. Стены
были темными, но нисколько не выглядели мрачно. Оттенок был глубокий и
благородный. Их украшала разновидная сдержанная лепнина и молдинги.
Сочетание классического стиля с минимализмом современности. Окна были
огромными, почти от самого пола и до потолка, с крупной решеткой. Пол был
светлее стен и, в сочетании с теплой подсветкой, создавал уют и неожиданное
ощущение покоя. В углу стоял гардероб из темного дуба, на окнах белый тюль,
покрытый плотной тканью собранных портьер, а на полу овчинный ковёр. Это
походило на покои принца, но никак не на одну из комнат адского замка
Сатаны. У стены стояла кровать, устланная множеством одеял и подушек,
цветов охры, серого и бордо. Словно дизайнер решил оставить в христианской
комнатушке частичку дьявольщины.
Азазель что-то сказал на своём демоническом в пустоту и, развернувшись,
удалился прочь. Тут же прибежало трое других фигур, напоминавших Ликсу
женщин. Они переговаривались, заискивали и хихикали. Теперь к Ли пришли
мысли, что его действительно держат за какую-то принцессу. В руках фигуры
держали какие-то наряды. Белоснежные, цвета первого снега, с легким блеском,
одежды вызывали у Феликса смешанные чувства восторга и опасения.
— Его Величество велит надеть, — тоненьким голоском пропела одна Фигура,
которая явно олицетворяла женщину, как своим поведением и фигурой, так и
голосом.
Юноша замешкался, но отказать не смог. Он принял одежды и разложил их на
кровати, разглядывая слепящую белизну. Это было схоже с теми ощущениями,
когда он... умер. Он видел такой же ослепительный свет.
— "Зачем он это делает? Почему дает мне одежду, комнату? В чем подвох?".
Перед Феликсом лежало три костюма. Первым был фрак, с белыми брюками и
характерным черным пиджаком, коротким спереди и имеющим длинные полы.
Он выглядел эффектно, тут не поспоришь. Ликсу всегда нравилось смотреть
фильмы про историю Европы, в том числе и 19 века. Эти наряды всегда
вызывали восторг и эстетическое наслаждение в юноше. Однако он даже в
мыслях никогда не примерял такие одеяния на себя.
Вторым был классический ханбок белого цвета, исписанный бамбуковыми
ветвями. Он был таким же красивым, длинным, удивительно, но пошит он был
как раз на Ли. Но этот вариант Фел тоже отбросил быстро. Ханбок это совсем не
то, что он хотел бы надеть. На самом деле он мечтал об уютных домашних
штанах и теплом свитере, напоминавшем ему всегда о теплой любви матери.
— "Мама... — вспоминал Феликс, — прости меня. Прости за то, что заставил тебя
плакать..."
Ликсу вдруг совсем плохо стало. Он плюхнулся на кровать, понурив голову и
разглядывая единственное колечко на указательном пальце правой руки. Это
кольцо, подаренное ему родителями на восемнадцатилетие. Этой вещью он
дорожил больше всего на свете. Странно только, что она всё ещё была при нём,
ведь кольца душу не имеют.
Не до конца осознавая тот факт, что он уже не живой, он даже не думал о том,
что происходит там, на земле. Где сейчас его мать и отец. Им наверное
неимоверно больно. Феликс может лишь надеяться, что его родители думают,
что он в лучшем мире. Ибо если бы они знали правду, они бы начали страшно
винить себя за случившееся. Ликс знает их, как никто другой. Хотя зачем
отрицать, они и так винят уже. Но Ли твёрдо считает, что сам виноват и что
находится он здесь неспроста. Он заслужил это.
Третий костюм он окинул печальным взглядом, не пытаясь рассматривать его
мелочи. Хотя из всех трёх ему больше всего приглянулся именно этот. Он,
можно сказать, был самым современным. А всего-то, воздушная рубашка с
большим кружевным галстуком и белые зауженные брюки. Если хорошенько
уложить волосы, то Ликс был бы в нем просто конфеткой, но настроения нет, тем
более на кой черт это нужно? Потешать короля Ада? Если этот костюм
предлагается носить ежедневно и ежечасно, то Феликс против. Это не очень
удобно и довольно старомодно.
Дверь в палату отворилась и в проёме показался Его Величество. Одежда у него
слегка поменялась, куртка сменилась черной рубашкой, с множеством тонких
ремней на поясе, и появилась волочащаяся позади мантия. Тоже чёрная, с
подолом. На ботинках были тарахтящие цепи, которые при первой встрече Фел
не заметил, либо их просто не было. А чёрные волосы каскадом покрывали лицо
правителя. Было всё же в его милом лице и что-то демоническое.
— Феликс, я слышал, у тебя вопросов много. И почему ты всё ещё не одет? —
Хван прошёл внутрь, осматривая комнату. — Как тебе, кстати, комната?
— Чересчур богемистая, — удрученно ответил юноша, не решаясь посмотреть на
Хёнджина.
— Ты прав, — отметил Джин, оглядывая комнату, — могу приказать, чтобы её
переделали так, как хочется тебе.Феликс помотал головой.
— Зачем всё это?
Хёнджин смолчал. Горделиво держа руки за спиной, он подошёл ближе. Его
Величество был высоким, что не сразу бросалось в глаза ранее. Возможно всё
дело в его ботинках на платформе, а может и в том, что Ликс неосознанно
съёжился. Но выглядел он действительно властно и величественно. Феликс не
удивлён, что демоны тот час же, как увидели его, тут же присягнули на
верность. Было в нём что-то опасное, недосягаемое, что тянуло, словно
магнитом.
— Завтра вечером состоится бал. Я хочу чтобы ты на нём присутствовал, —
игнорируя вопрос Ли, сказал Хван, останавливаясь прямо перед парнем.
— А разве я и так не буду там участвовать?
— Нет. Простым смертным туда дорога закрыта. Он состоится для демонов,
ангелов и аристократии, которая знакома с понятием бал. Ты можешь себе
представить, что случится, попади туда обыкновенное быдло?
— Тогда зачем я там? Я не аристократия, не демон и тем более не ангел.
Дьявол опять замолчал. Казалось, что он не хотел говорить причин, либо же не
любил, когда из него пытались вытащить подробности. Он тихо вздохнул, но
Фел услышал и сжался только сильнее, начав страшиться всего на свете. Он
мазохист, похоже, раз так смело играет с огнём. С самим Его Величеством,
королём Ада.
— Я приказываю тебе быть там и всё.
Феликс думал, что, надев мантию, Хёнджин стал суровее и серьёзнее, так как
раньше он был более дерзким и шутливым. Да и с того момента прошло всего-то
полчаса. Как Хван успел так быстро измениться?
— Хорошо.
Хёнджин удовлетворительно кивнул, но остался в этом незамеченным. Перед
глазами Ликса всё это время были лишь его ботинки, он никак не мог видеть
ничего выше колен Джина. Затем Дьявол развернулся и уверенными шагами
направился к выходу. Только цепи на его кожаных штанах звенели.
И он ушёл бы, если бы Феликс не окрикнул его перед тем, как Хван скрылся за
дверью.
— Ваше Величество, — Джин остановился и обернулся, — ч-что мне делать
теперь?
Хёнджин сперва удивился таком вопросу, но потом насмешливо ухмыльнулся и
пожал плечами.
— Не знаю. Что хочешь. Можешь походить по дворцу, выйти на улицу, хотя тебе
вряд ли там понравится, — взгляд правителя вдруг пал на одежды, что лежалирядом с Ли. — Сперва переоденься. Негоже ходить при дворе в таком виде.
После Хван скрылся. Звон становился всё тише и тише, как и глухое эхо шагов.
Вскоре и они исчезли, оставляя Ликса в тишине и одиночестве.
Ликс грустно вздохнул и оглядел приевшуюся комнату. Это было всё не его. Оно
было ему чужим. Парню страшно хотелось попасть обратно, в свою любимую
комнату, которую раньше, как он понял сейчас, совсем не ценил. Хотел упасть в
объятия матери, моля о прощении. Он бы всё отдал, чтобы просто увидеть её,
услышать нежный ласковый голос. Своё имя из её уст. Но это всё только в
прошлом.
Глаза начало неприятно пощипывать. Внутри всё раздирало от боли,
безысходности и безнадёжности мыслей о возврате. Он не сможет вернуться
уже никогда, и не только потому, что из ада невозможно уйти, а потому что он
не достоин возвращения. Он, как и подтвердил Хёнджин, сам загнал себя сюда
своим чувством вины и внутреннего отвращения к своей больной, как он теперь
считал, натуре. Солёная слеза медленно скатилась по бледной, но всё такой же
веснушчатой щеке юноши, падая к нему на колено. Феликс вытер мокрую
дорожку тыльной стороной ладони и шмыгнул носом. Рыдать было нельзя. Это
не по-мужски. Так всегда говорила ему мама, когда в детстве он начинал
плакать.
— Соберись Феликс, не будь нюней! — зло процедил Ликс и вскочил.
Он тут же подошёл к окну. Оно было открытым и Ли ожидал хотя бы сквозняка,
или легкого ветерка, но не было ничего из этого. Он вспомнил потом, что он
находится даже не на земле. Здесь, похоже даже воздуха нет, не то что ветра.
Хотя Фел дышал. Он даже для убедительности пару раз глубоко вздохнул.
Однако кислород не ощущался, по крайней мере так, как на Земле, точно нет.
Тут всё мертвое. Даже воздух...
Опершись ладонями о подоконник, парень высунулся в окошко и глянул вниз.
Было довольно высоко. Если прыгнуть, можно превратиться не просто в
лепёшку, а в такое месиво, что и костей не соберёшь потом.
— "А что если и вправду прыгнуть? Я опять умру?", — думал Ликс и сам же
кривился от своих безумных идей.
— Если прыгнешь, то только сломаешь себе все кости и станешь калекой. Боли
не будет, но зрелище ужасное, — усмехнулся знакомый шутливый баритон где-
то позади.
Ликс обернулся. В дверях снова был Хван. Он стоял и изучал так, будто читал
мысли Феликса и периодически хихикал от их содержимого. Ликс пристыженно
поджал губы и отошёл от окна. Ему показалось, что Дьявол действительно умеет
читать мысли. Кто знает на что он способен?
— Почему? Я же уже умер, почему я могу сломать кости? Разве это не моя душа?
И почему не будет боли? Как в Аду может не быть боли?
Хёнджин опять усмехнулся. Таких любопытных смертных он ещё не встречал. И
таких бесстрашных. Он оторвался от дверного косяка и прошествовал в комнату.
Его не было от силы минут пятнадцать, почему он снова здесь?Только сейчас Фел смог разглядеть в руках Его Величества металлический бокал
с чеканкой в виде дракона, чей хвост спиралью переходил в ножку. Он был
изящным и таким типичным для Ада. С одной стороны здесь всё было именно
так, как представлял себе Ад Ли, с другой же здесь было много того, о чём он и
подумать не мог.
— Не совсем душа. Скорее это твое адское тело. Оно не такое, как земное. Боль
ты можешь испытывать только от демонических орудий, таких как плети, копья,
кинжалы и некоторые другие. Но смертных бьют редко. Только если они сами
того хотят. Ещё боль могу причинить я, — Хван подошёл практически вплотную
к парню, и изящно подцепив кончиками пальцев подбородок, направил
опущенный взор на себя. — Адское тело может ломаться, ты можешь истекать
кровью, ходить с переломами или оторванными конечностями, но регенерация
тканей происходить не будет. Ты будешь вечно ходить со всеми своими
увечьями. Только вот не советую себе их наносить. Иначе в какой-то момент
тебе станет крайне неудобно. Да и жалко... Кстати, — спокойно продолжил
Джин и протянул Фелу бокал. Ликс, посмотрев на него с подозрением, разглядел
надпись, всё на том же неизвестном ему языке, — я пришёл к тебе как раз по
этому поводу. Тебе нужно это выпить.
В бокале была жидкость, не понятно какого цвета. Она не источала запаха,
наверное, не имела и вкуса. Но Ли всё равно взял бокал, страшась, что его в
любом случае заставят выпить это нечто.
— Смелее.
Феликс поднёс к губам бокал и почувствовал холод и привкус металла. Это
радовало. Значит, вкусы здесь есть. Первый глоток: вкуса жидкости юноша и
вправду не чувствовал. Будто это была обычная вода. Остальное он выпил
залпом и поставил бокал на подоконник.
В груди словно что-то защемило, но это было скорее просто ощущение, чем
боль. Потом что-то хрустнуло. Феликс вздрогнул, а Хван хохотнул от того,
насколько парень выглядел напуганным.
— Это был яд?
— Нет. Это панацея, — сказал Джин. — У тебя были переломы двух ребер и
внутренне кровотечение в легкие и... кажется, в желудке. Теперь их нет. Но
больше можешь не рассчитывать на такие подарки. Это разовая акция, потом
будешь ходить со всеми своими переломами.
Дьявол закончил свою речь и уверенно направился на выход. И скрылся, словно
его никогда не было.
— "Панацея?", — Феликс, до сих пор поражённый, стоял столбом, смотря на
дверь.
Он просто кинул в Ли всем этим и ушёл. Как в стиле эксцентричного человека.
Только вот это не человек, но вдруг он когда-то им был?
В груди действительно стало легче, будто до этого там что-то мешалось.
Перелом ребер не особо заметен внешне, видимо, поэтому Ли и не знал о своих травмах. У него наверняка ещё и сотрясение было.
Не особо зацикливаясь на этом, ибо это слишком сложно для человеческого
мозга, осознать такое так скоро. Так что единственной проблемой, которая у
Феликса осталась, была одежда. Проанализировав её ещё раз с другого ракурса,
Фел всё-таки остановился на более современном варианте.
Скромность и неведомо откуда взявшееся чувство, что за ним следят, сподвигли
Феликса закрыть дверь и запереть её на удачно имеющуюся щеколду. И только
когда он остался один на один с собой, он спокойно переоделся и встал перед
зеркалом, разглядывая себя. Костюм удивительно хорошо на нем сидел. Белая
рубашка была такой воздушной и легкой, почти не заметной, оттого безумно
удобной. Оборка на воротнике и рукавах смотрелась элегантно и нежно. А
штаны изящно обтягивали стройные ноги. Обувь у Фела остались прежней —
белые конверсы на платформе, но они ничуть не рушили образ, наоборот
идеально вписывались. Благо они были чистыми.
Феликс осмотрел себя со всех сторон. Все его ссадины и синяки затянулись,
видимо из-за лекарства, данного ему Хваном, так что кожа стала белоснежной и
чистой. Он нравился себе, хоть внутри засело и чувство, словно чего-то
недостает. Как будто образ идеален, но добавь одну маленькую деталь и всё
станет ещё великолепнее. Юноша оглянулся и зацепил взглядом пиджак из
средневекового костюмчика, тот что с длинными полами.
И этот элемент завершил картину. У Ли даже глаза округлились. Он подошёл, не
смотря на разность эпох. Поэтому Ликсу очень понравилось это сочетание.
Однако на повседневную одежду это не походило совсем. Если он будет ходить
так всё время, то будет чувствовать себя неловко, поэтому неохотно, но все же
снял верх. Даже если бы ему выдали рясу, всё было бы куда каноничнее, а эти
одежды скорее напоминают одеяния принца. Но он всего-лишь Феликс, просто
мальчик, который потерял всё, включая свою жизнь.....
Восхищение внезапно сменилось тоской. Вероятно, Феликс будет часто
тосковать в первое время, а может и дольше. Может он вечность будет мучаться
от смертельной тоски.
Кто знает, что подготовило для юноши это место.
Чтобы не забивать голову, Фел решил развеяться. Но стоило ему переступить
порог комнаты, как на него налетела очередная Фигура, но эту он, кажется уже
видел. Она была одной из тех, которые приносили ему одежды. Она была в
белой рясе и в веселой смеющейся маске.
— Мне нужно вам всё показать! Пожалуйста, следуйте за мной! Ох... Я никогда
ещё не видел живых людей, вернее мертвых, ну, людей в принципе так близко! — тараторил демон, руша все построенные впечатления и теории относительно
демонов в голове Ли.
— Подожди, что показать, зачем? Кто ты? — Фел отошел от фигуры на два шага
назад, ибо его пугала эта гиперактивность.
Азазель был совсем другим, что говорить о той фигуре на мосту. Они оба были
серьёзными, собранными. Имели особое значение и кучу дел, по крайней мере
Азазель точно. А этот словно с Луны свалился.
— Ой....да. Я — твой придворный демон. Меня назначил Его Величество. Можешь
звать меня Хан Джисон или просто Джисон. Так назвал меня Господин.
Фел удивлённо замер, отчего Джисону пришлось его немного растормошить.
— Я думал, что ты женщина, — тихо сказал Ликс, почему-то, это первое, что
пришло ему в голову.
И действительно у демона был невысокий рост и довольно женственная фигура.
Хотя если присмотреться, то станет понятно обратное.
— Не говори глупостей. Женщин демонов не бывает! Мы мужчины, но как бы
бесполые... Это сложно, я понимаю, но, если хочешь, я могу в любой момент
стать женщиной...
— Нет, ради Бога, не надо! — Феликс замахал руками и зажмурился. Его
категорически не радовала перспектива увидеть смену пола демона.
Сон хмыкнул.
— Ради Бога не буду. Но если не хочешь, то ладно.
Открыв глаза, Ли откашлялся и убрал руки за спину, словно принц. По крайней
мере ему нравилось так думать, что он принц.
— То есть он всё-таки есть? Бог? — поинтересовался парень.
— Конечно, но он не такой, каким ты его себе представляешь. Ты может
увидишь его как-нибудь. Они с Повелителем хорошие друзья, — спокойно
ответил Джисон и посмотрел куда-то направо.
Там стоял другой демон. В красной рясе и со злобной аурой. Когда Джисон
заметил его, тот сразу скрылся за углом. Это заставило Сона вздохнуть.
— Точно женщин нет? — уточнил Ликс, прослеживая то, как Джисон продолжает
неотрывно смотреть в ту точку, где только что находился демон в красном.
Хан помотал головой, потом сосредоточился на своем подопечном и взяв Ликса
за руку потянул его в противоположную сторону. Жаль на нем маска, из-за неё
не видно эмоций. А они явно были. Что-то они с тем демоном не поделили, Фел
сразу заметил.
— Что это за демон в красном?
Джисон стал идти медленнее и отпустил предплечье Феликса. Хватка у демона
крепкая. Наверное, если бы не природа Ада, то Феликс почувствовал
дискомфорт, однако его не было. Это было так удобно — не чувствовать боли.
— Тебе лучше не спрашивать. Это Главный придворный Его Величества.
— Я думал, главный — Азазель.
— Азазель лишь церемониймейстер. Иногда он занимается и другими делами. А проводил он тебя потому, что был единственным демоном поблизости. Хотя ему
нужно было готовиться к завтрашнему балу, — ответил Джисон, резко
заворачивая в какую-то комнату, а после они попали на лестницу, но не ту, по
которой Ликс шёл с Азазелем. Эта была ýже, и она была винтовой. И спускались
они с такой скоростью, что Фел каждую секунду сомневался всё сильнее в том,
что рано или поздно не грохнется, — а это его советник.
— У него есть имя?
— Его зовут Минхо, но лучше к нему не приближайся. Он заведует всеми
демонами, наказывает в случае провинности, представь, что он делает с
людьми. Сегодня приходил посмотреть на тебя. И доложить обстановку Его
Высочеству.
Ликс усмехнулся. Однако Джисон на это никак не отреагировал.
— А выглядело так, будто он на тебя смотрел.
— Кто его знает. Забудь.
Демон молчал до самого момента, когда они оказались на первом этаже. Ликс
тишину тоже решил не нарушать, послушно плёлся, абсолютно не запоминая
дорогу. Ему думалось, что если Хан не дай бог уйдет куда, то он тут заблудится
и будет скитаться вечно.
Спустя какое-то время они оказались снова в тронном зале. Однако в данный
момент он был пуст. Даже сам Его Величество отсутствовал. Джисон утянул
Феликса в очередной коридор.
— Куда мы идём? — не скрывая настойчивости, спросил парень.
— На улицу. Лучше тебе увидеть сначала это, прежде чем осматривать дворец.
Сглотнув, Ликс кивнул. Он сделал это скорее для себя. Его вели смотреть на
мучения людей. Это слегка волнительно и безумно страшно. Феликс и
представить себе не мог свою собственную реакцию при виде подобной
картины.
Вскоре они вышли на улицу. Дабы оттянуть миг своего нервного истощения, Фел
сильно зажмурился. Однако, на его удивление, вопли не били по ушам, как там,
на мосту.
— Где же крики? Мы уже на улице? — всё ещё с закрытыми глазами вопрошал
Ли.
Джисон хихикнул и дал положительный ответ. Тогда Фелу стало легче. Если нет
криков, значит всё не так ужасно, как предполагалось. И действительно. Таких
типичных мучений, приписываемых Аду различными земными писателями и
художниками, не было. Были люди, которые работали, а надзорными для них,
были демоны в монашеских рясах. Люди что-то таскали или высаживали грядки.
В этом не было ничего необычного, просто свора фермеров. Даже особых
страданий не прослеживалось.
— Это точно Ад? Зачем люди засаживают землю?
— Это самый легкий вид наказания. Люди, которые винят себя за лень при
жизни, либо же за что-то подобное, трудятся на полях до изнеможения и даже
когда их силы истощаются, они продолжают работать. Обычно самостоятельно,
но в крайних случаях демоны прибегают к оружию. Эта земля — их вечный
крест, она не заплодоносит никогда, — пояснил Хан и они медленно пошли
дальше, вдоль вспаханных гряд бесконечного поля. — Там дальше есть другие
виды наказаний, мы можем посмотреть на них, если хочешь, правда особых
отличий не заметишь. Самый трудный — шахтёры, они страдают больше не от
усталости, а от пыли и пневмокониоза, так что не советую... Ещё не советую на
прокажённых смотреть...
— Я понял, — остановил увлечённого демона Феликс и направился обратно.
В этот момент они вышли на тропу, откуда виднелась задняя часть замка. За ней
виднелся густой лес, шумящий листвой и стуком секир.
— Лесорубы, — констатировал демон, — изнеженные слабаки и трусы,
отбывающие срок в холодных мокрых борах и лесопильнях.
— Почему трусы?
— Кто знает, что обитает в этих лесах, — с ехидцей в глазах, но без доли улыбки
ответил тот, — работать тяжело, работать в страхе — еще тяжелее.
Какими бы они не были, мучения не в его вкусе, так что смотреть на них и тем
более наслаждаться он не собирался.
Хан, на удивление, понял Фела сразу и беспрекословно показал замок. Это
действительно было легче перенести.
Замок был впечатляющим. Его архитектура напоминала смесь классики и
готического замка 15-го века, где-то на севере Германии. Он нисколько не был
похож на крепость, несмотря на ров, и не имел фортификаций. Относительно по
центру, возвышался донжон, окруженный множеством разноуровневых башен
поменьше. От него спускались остроконечные контрфорсы, перетянутые
аркбутанами. Даже издалека на них виднелась гравировка и поддерживающе их
атланты, держащие титаническую тяжесть на плечах. С западной стороны был
пристроен флигель, судя по всему там была расположена кухня. В ней горел,
удивительно уютный, свет.
Благодаря лесу, башни расплывались в легком тумане, что придавало
таинственности. Ликс, не желающий видеть мучения других, был полностью
поглощен игрой экстерьера эпохи средневековья. С течением их прогулки,
переходя сквозь дворы и анфилады, они вышли к террасе, с северным входом в
замок в виде огромной стрельчатой арки. Помещения замка были не менее
потрясающими. Высокие опоры, увенчанные нервюрами вызывали мурашки по
телу. Множество лестниц, монолитных, деревянных и даже кованных,
перетекали из одной в другую. Их украшали балюстрады и сдержанная лепнина.
В целом Ликсу понравилось. В ходе расспросов Хана, которых он, почему-то, не
был против, а наоборот охотно отвечал, Ли выяснил, что крики исходили из реки
Мучеников или же реки Раздора. Над которой и лежал мост. Поэтому за дворцом
их слышно хуже. Да и сам правитель устал от вымученных воплей. Это показалось Феликсу странным, но он тут же одернул себя мыслью, что здешний
дьявол весьма нетипичный, да и к тому же безумно красивый и выглядит
молодо.
Обойдя весь замок и не запомнив ровным счётом ничего, Ли вернулся в свою
комнату. Джисон куда-то удалился, но дал напутствие в роде "чувствуй себя как
дома, если что я всегда рядом". Видимо Ли действительно разрешено делать
здесь что угодно, и он не будет заниматься само-мучением, или это что-то по
типу "чувствуй себя как дома, но в роли прислуги или еще кого". Из головы при
этом всё никак не мог выйти этот бал, про который Сон не сказал ничего
полезного, кроме как "это типичный земной бал". Будто Ли похож на
регулярного гостя балов.
Забившись в углу, в мягком кресле, с книгой в руках, благо у него в комнате был
довольно большой книжный шкаф, он принялся читать, ибо другого способа
занять свой досуг парень не видел.
***
— Я надеюсь, ты готов? — в комнату постучал и вошел Джисон, кидая на
кровать Ли огромную гору вещей. — Тебе нужно примерить, как минимум, всё
это.
Ликс озадаченно посмотрел на вошедшего и неожиданно громко захлопнул
книгу. Назревал вопрос, сколько же времени он читал?
— Неужели бал начнется прямо сейчас?
Хан обреченно вздохнул и покачал головой. Ликс почувствовал себя
безнадёжным. Ему казалось, что все его считали таковым.
— Нет, он будет вечером. Опережая твой вопрос скажу — сутки в Аду идут по-
другому. Визуально день не меняется, но мы отсчитываем часы. Можно сказать,
что день здесь короче, чем на земле. У тебя, между прочим, есть часы, — Сон
указательно повернул голову в их сторону. — Это твой первый бал?
Ликс кивнул головой и, встав с кресла, подошел к кровати с вещами. У него, на
удивление, затекла спина и ноги, хотя раньше ему казалось, что в Аду такого
быть не может. Видимо многое ему еще предстоит узнать за ту вечность, что
предстоит ему.
Мельком вырисовывая у себя в голове, что из себя представляет бал, Феликс не
особо переживал по этому поводу, пока на его порог не заявился Джисон с
кипой одежды, судя по всему ровесницей динозавров. Опыт подсказывал, что в
Аду нет современной одежды, что указывало либо на его старину, либо на
предпочтения правителя. Странно только то, что он сам одевается не под
старину.
— Тогда примерь это и выбери что-нибудь, что тебе больше понравится. Это приказ Его Величества.
Вздохнув, Ли стал перебирать вещи, мысленно сравнивая их с теми, что видел в
шкафу у бабули, когда гостил у нее в деревне. Сам он из Австралии, но бабушка
какое-то время проживала в Англии и, будучи особой не последней, ходила на
приемы. Это, конечно, не балы эпохи Ренессанс, но нечто схожее. Особенно
мужские наряды дедушки очень напоминали то, что сейчас держал в своих
руках Ликс.
— Когда определишься, можно будет все остальное убрать в шифоньер, —
сказал демон, будто заученную речь.
Он выглядел в целом уставшим и замученным. Хоть его лица, если оно есть, и не
видно, он был не таким, как вчера. Вчера он был фактически гиперактивным, а
сегодня то ли сонным, то ли действительно вымученным. Ликс бросил
жалостливый взгляд на него, сам того не заметив, и тихонько вздохнул. Если так
подумать, то теперь Хан единственный его друг. Может ещё парочка демонов,
но Сон был назначен личным придворным демоном Фела, значит автоматически
становился самым близким существом для Ли.
— Чего? Я как-то не так выгляжу? У меня сползла маска? — даже как-то
испуганно спросил Джисон и начал оглядывать себя со всех сторон.
— Нет-нет. Просто ты выглядишь расстроенным.....
Демон тут же остепенился и встал ровно, убрав руки за спину. Ликсу было не по
себе, что Хан ведет себя, как его слуга.
— Не делай так, пожалуйста. Я бы предпочел, если бы ты вел себя со мной
свободно.
Джисон замялся и начал бормотать себе под нос что-то на демоническом,
однако иногда прослушивалось отчетливое "нельзя" или "Его Величество будет
недоволен".
— Джисон, я понимаю, что ты боишься ослушаться короля, но давай хотя бы
друг при друге вести себя как хорошие знакомые, как приятели? Когда не будет
никого. Мне кажется, так будет лучше для нас обоих, — демон послушно кивнул
и, облегченно выдохнув, заметно расслабил напряженное доселе тело. —
Кстати, не мог бы ты помочь мне с выбором? Может тебе что-то нравится? Я
совсем не могу определиться...
До сих пор стоявший у дверей Хан подошёл поближе и встал за спиной Ли.
Феликс через какое-то время все-таки смог приобщить его к выбору, ибо тот
отчего-то боялся и чувствовал себя неуверенно рядом с Ликсом. Однако вся
неловкость и осторожность по отношению к человеку у Хана улетучилась
мгновенно. Стоило только узнать его получше. Вчера другие демоны советовали
Джисону остерегаться Феликса, мол не понятно, почему Его Величество вдруг
выделил ему покои, почему не заставил работать. Говорили, что он странный,
подозрительный, что с ним нужно быть внимательным. Сон не хотел им верить,
но что-то заставило его поведение возыметь долю скепсиса. И только сейчас он
понимает, что в этом нет необходимости. Феликс человек приятный, милый и
добрый. Тем более демонам общаться с людьми запрещено. Те демоны, как
сейчас понял Хан, завидовали. Каждый хотел бы пообщаться с человеком,
узнать, каково это, быть человеком, жить на земле, даже каково умирать. Но
никому почти такой возможности не представлялось, вплоть до настоящего времени.
— Почему вы носите маски? — спрашивает Феликс, после того как они выбрали
костюм. Он, право, от предыдущего сильно не отличался. Это была пышная
шелковая рубашка, только цвета черного, и строгие брюки, всё того же цвета.
Ликс любил минимализм.
На удивление демон не стал смущаться или злиться. Он даже, будто бы
улыбнулся. Феликсу, почему-то, так показалось.
— Его Величество приказал носить. Чтобы скрыть лицо.
Фел кивнул. Присутствовало ощущение, что Джисон чего-то недоговаривает, но
он решил не пытать демона своими вопросами больше. Но это пока, к этой теме
они еще вернутся позже. Как иначе ему коротать свою адскую вечность, если
рядом только Хан?
Ликс глянул на часы, что висели на стене по правую руку от его кровати. Он
впервые посмотрел на них. Они были точно такими же как и земные, только
стрелок почему-то было больше. Юноша не стал зацикливаться на этом, когда-
нибудь он обязательно научится понимать их. Наверное, со временем он поймет
и привыкнет ко всему.
«Вечность» — такое громкое слово. Оно пугало парня. Он ещё столь молод,
красив и свеж, а уже попал в адскую петлю. Что есть вечность, как она
чувствуется? Это всё так странно и непривычно. Фел не мог себе представить
вечность. Это, вероятно, и не возможно.
Однако ему придётся познать её. Он сам сделал этот выбор и в далекой
частичке души он не жалеет об этом, так как считает свою кару заслуженной.
— Ой, мне нужно бежать... — тараторит Джисон и начинает метаться из стороны
в сторону, — значит слушай, бал будет в восемь вечера. Это через 4 часа. По
земному через 2. Тебе нужно в это время уже быть в тронном зале. Господин
будет ждать тебя там... А мне нужно бежать... прости. Увидимся завтра.
Столько информации для Ли слишком много. Он ощутил это словно его окатили
холодной водой, а человек, который мог бы его высушить сейчас просто уходит
до завтрашнего дня.
— Постой секунду. Ты не пойдёшь на бал? — удивленно спрашивает Ликс,
понимая, что теряет свою опору в виде единственного знакомого ему существа.
— Рядовым демонам запрещено. Там будет только Азазель и Минхо.
Феликс быстро начал думать, под каким бы предлогом он мог бы привести туда
Сона, потому что отчетливо осознавал, что пропадет без него. Чувство страха и
волнения преследовали юношу, он не хотел с ними бороться, хотел просто
засунуть вглубь себя и спрятаться за всезнающим Джисоном.
— А если ты пойдешь, как мой придворный демон?
— Прости, всё равно нельзя. Не волнуйся, всё будет хорошо. За тобой
присмотрит Его Величество, — Джисон сказал это с некой опаской, его обычно спокойный голос дрогнул и он скрылся.
Вероятно, это очередной приказ, которого он не может ослушаться. И Феликсу
делать нечего. Если он не придёт, разгневает правителя. А что бы вы
чувствовали, будь на одной чаше весов гнев самого дьявола, а на другой страх
перед толпой нечисти и адским балом? Ведь если подумать, кто сказал, что бал
в аду, то же самое, что и бал на земле?
Ликсу было страшно. Он уже ненавидел себя и все это место. Почему он просто
не попросил Хёнджина отправить его на работы, как и всех остальных мертвых?
Тогда бы не было всех этих проблем.
Парень удрученно валится на свою кровать и смотрит на часы. Ещё совсем
недавно ему казалось, что сейчас утро, а часы показывали 4 часа. Куча времени
ушло на болтовню с Джисоном, но Ликс не жалел, что смог разговорить демона,
хотя это не было уж очень сложной задачей. Сон оказался разговорчивым от
природы и это так захватывало, что демоны тоже были разными, как и люди.
Время в аду совсем другое, оно такое быстрое, день не сменяется ночью. Небо
абсолютно всегда оранжево красное, каким оно бывает на закате. Возможно это
некая метафора к тому, что люди здесь сколько времени не проведут, никогда
не увидят восход.
— Как я вообще попал во всё это? — ноет сам себе Ликс, а после вскакивает,
садясь на краю кровати.
Он считает минуты. Чем скорее всё начнётся, тем быстрее закончится. Нужно
лишь пережить один вечер. Парень вдруг понял, что время здесь течёт быстрее,
значит и вечер будет короче. Это же логично?
Феликс медленно поднялся и подошёл к окну.
Всё точно такое же как и раньше. Может всё это и есть наказанием для Ли.
Однообразность. Он никогда не любил рутину, а теперь всецело оказался в ней.
Поэтому он не убивается в полях или в шахтах. Он вынужден постоянно ждать
чего-то. Того, что не случится.
Мысли скинуться вниз подкрадываются неожиданно, так же быстро, как и
уходят. Феликс помнит слова Хёнджина — умереть он не сможет, а останется
калекой. Это жутко.
Ли смотрит вдаль. Смотрит пристально, погруженный в свои мысли. Вздыхает
своей безысходности перед адом, которому он должен подчиняться и
покоряться. Смотрит далеко и видит, что небо постепенно темнеет. С яркого оно
становится темным, практически черным.
Ликс готов поклясться, что вчера такого не было.
***
До бала остается минут сорок. Ликс пока пользуется земным обозначением времени. Ему так проще. Решение прийти раньше кажется логичным и верным.
По крайней мере может соберется еще не такая большая толпа и Феликс
сможет найти среди людей и демонов Хёнджина. Всё-таки это он пригласил
Ликса на сие мероприятие, поэтому в какой-то момент Ли поверил, что Хван
обязан за ним присматривать.
Иначе зачем это всё.
Пройдя по слабо выученному, но хоть немного известному пути, Фел попал в
тронный зал. Правителя нигде не было, только демоны бегали и суетились,
подготавливаясь к торжеству. Особо ничего не изменилось с первого визита Ли,
однако появились столы с какими-то закусками и шампанским.
Ликс тихонько прошёл внутрь, осматриваясь, затем вернулся обратно, поняв, что
не видит ни одного знакомого силуэта. Даже Хёнджина нигде не было видно.
Видимо, он отлучился по делам или вообще собирался прийти с началом бала.
От этого Ли стало совсем тоскливо. Слишком далеко он не уходил, чтобы не
мешать демонам. Он стоял и глядел на все происходящее из проема,
соединяющего коридор к лестнице и сам тронный зал.
— Ты кого-то ищешь?
Ликс резко обернулся, обнаруживая Хёнджина. Он выглядел элегантно, совсем
не как король, скорее как прекрасный принц. На нем была белая рубашка и
белые брюки. Это было так неправильно с одной стороны, словно они
поменялись местами. Ликс весь в чёрном, а Хван в белом. Было некое ощущение,
что всё должно быть наоборот. Хотя сам Ли уже считал глупым ассоциировать
черный с Адом, а короля со злом. Хёнджин не был злом. Скорее наоборот, он был
величественным, серьезным, мудрым.
Растерявшись, парень извинился и поклонился. Дьявол на это усмехнулся,
подойдя поближе, взял юношу под руку и повел в гущу событий. На самом деле,
Феликсу так стало гораздо спокойнее. Хотя его и напрягала такая близость к
королю Ада.
— Ты мне не ответил на вопрос, — констатировал Хван спокойным тоном.
— Извините. На самом деле я искал вас, Ваше Величество, — сказал Ли. —
Больше никто мне не известен на этом балу, кроме вас.
Хёнджин вздохнул и повел Феликса к своему трону, что находился в другом
конце огромного зала.
— Не называй меня так. Обращайся на ты, зови Хёнджином. Не нужно этого
«Ваше Величество».... — устало вздохнул Хёнджин, — ты же не демон.
Ликс удивлённо уставился на правителя, пытаясь разглядеть подвох в его
словах. Было это шуткой или нет. Однако Хван выглядел серьезным. Слова не
звучали беззаботно и легко, а наоборот тяжело и с грустью.
— Каждый раз, когда ты называешь меня так, мне кажется, будто ты здесь в
темнице, — продолжил Джин.
— Почему же раньше вы никак не реагировали? — осторожно спросил Ли, но,поймав недовольный взгляд собеседника, тут же исправился. — Ты... ты не
реагировал.
Хёнджин недолго держал молчание. Феликс опять чувствовал безнадёгу, ибо он
искренне ничего не понимал с того самого момента, как попал в это место. Он не
понимал природы такого любезного отношения к его персоне, не понимал всех
тайн Ада и этого адского дворца. Не понимал логику мыслей здешнего царя. Он
чувствовал себя лишним каждую секунду, так как он не умел вести себя ни в
Аду, ни на торжественных балах, что уж говорить о балах в Аду. Он нутром
чувствовал, что испортит все рано или поздно.
— Я думал. Сперва мне показалось, будто что-то не так, какое-то непривычное
чувство засело внутри. Затем я понял, что связанно оно с тобой. Я не хочу тебя
воспринимать как слугу, поэтому попросил только сейчас, лишь недавно
осознав, — заключил дьявол.
За время этого диалога они успели дойти до одинокого трона Сатаны. Однако
садиться на него никто не собирался. Джин окинул его печальным взглядом,
после повернулся к Ликсу, что молчаливо рассматривал ковку престола.
— Этот трон — моя личная тюрьма, — начал Хван. — Он нравится мне, как и моя
должность, однако я устал. Я не выбирал всего этого, — с холодом и ноткой
напряжения говорил дьявол. Он совсем не был похож на того дерзостного
юношу, который предстал перед Феликсом при их первой встрече.
Ликс удивился откровению Хёнджина и осторожно поднял на него взгляд. Тот
своего ни на секунду от Феликса не отрывал.
— Это я отвечаю на твой извечный вопрос, который ты боишься озвучить
«почему ты не работаешь как остальные, попавшие в Ад». Всё просто — мне не
за что тебя наказывать, вернее нет такого наказания. Ты винишь себя,
практически ни за что. Я даже толком не могу понять причину твоего чувства
вины. Будь ты хоть в чём-то грешен, я мог бы отправить тебя трудиться до крови
и пота, но я не могу. Это, на самом деле, меня радует. Я впервые могу не
заставлять человека заниматься саморасправой, а дать свободу.
Феликс слушал и вновь поражался. Какое же неправильное представление о
Сатане трактуют люди. Если бы кто-то смог побывать здесь и вернуться,
рассказав миру истину, о том, что Дьявол не монстр, искушающий людей
совершать грехи, а лишь такой же работяга, делающий свою работу, и то
неохотно, как выяснилось.
— Ладно, не будем придаваться грусти, сегодня состоится великое событие, —
Хёнджин переключился довольно быстро, но Ли решил, что к этой теме они рано
или поздно ещё вернутся. — Ты знал, что я фанат произведения «Мастер и
Маргарита». Вернее мне безумно нравится один фрагмент, — глаза дьявола
заблестели и он сделал интригующую паузу, — Бал у Сатаны.
Ликс изумился ухмылке Хёнджина и лишь потом понял, что зал был полон. Люди
успели сбежаться за тот короткий период, что они разговаривали у трона. Юноша обернулся и оглядел толпу призраков чиновников, вельмож и демонов.
Кажется, тут были и другие существа, однако Ли не знал кто это. Хёнджин
отпустил руку Феликса и вышел чуть вперед. Руки он сложил за спиной, осанкабыла ровной а подбородок вздёрнут.— «Позёр, — усмехнулся Феликс своим же мыслям. Ибо Хван не вёл себя так
раньше, ни на первом приеме, ни после.
Как же быстро он менялся. Эта способность, видимо, вырабатывается веками.
Казалось, что он вот-вот выдаст все свои мысли и чувства, но что-то помешало
ему.
— Я торжественно объявляю начало этого бала в честь моего гостя Ли Феликса! — громко возгласил Хёнджин и широко улыбнулся.
Зал зааплодировал.
Хван повернул голову и через плечо посмотрел на смущенного Ликса, который,
пятясь, поравнялся с троном, но Джин мигом вывел его оттуда. Заиграла
классическая музыка, начались танцы и разговоры. Сплетни. Весь народ,
собравшийся в этом зале, говорил лишь об этом таинственном «госте» Его
Величества. Феликс стал чувствовать себя ещё хуже чем до начала.
— Тебе не нравится бал? — разочарованно спросил Хван.
— Нет, что вы, всё чудесно, просто... Я никогда не был на балах. Я не знаю, что
мне делать.
Раздосадованный Хёнджин тут же расплылся в довольной улыбке и за руку
вывел Ли в толпу. Десятки глаз были направлены только в их сторону. Это
пугало. Ликс никогда бы не подумал, что ему настолько некомфортно под
натиском чужих взглядов.
— Ваше Величество, кто этот смертный? Почему он здесь и с вами? — спрашивал
кто-то из угла.
— Чем вы смогли завоевать внимание Его Величества? — также слышалось из
толпы.
— Господин Ли Феликс, вы точно человек, а не падший ангел? Король Хёнджин
ни к кому ещё так не относился и никому не давал собственных покоев.
Ликс не успевал отвечать, да он и не знал, что говорить этим демонам и людям.
Хёнджин целенаправленно тянул его куда-то, игнорируя окружающих
любопытных личностей.
— Не обращай на них внимания, — произнёс он с улыбкой, после чего грозным
взглядом смерил всех остальных.
Ему не нравились такие допросы.
А остановились они около длинного Г-образного стола. Феликсу показалось
странным, что он был полон разной едой, фруктами, винами и сладостями.
Голода он не чувствовал совсем, ещё с того самого момента, как сюда попал,
поэтому, скептично оглядев кулинарные шедевры, он удивлённо уставился на
Хвана. Дьявол завел одну руку за спину, а другой, наклонившись, так как он
стоял от стола немного дальше Феликса, он взял стеклянный фужер на длинной
тонкой ножке, наполненный желтовато-белой жидкостью. Взболтнув его и темсамым омыв края этой жидкостью, Хёнджин протянул его Ликсу.
— Что это? — не удержался от вопроса парень.
Феликс не мог до конца доверять этому человеку, если его можно таковым
назвать. По крайней мере, на первый взгляд, в Хёнджине больше человечного,
чем в некоторых людях. И внешность до сих пор не согласовывалась со статусом
Сатаны в голове у юноши, поэтому доверять Ли до конца не решался. В любом
случае, если всё это правда, ему терять уже нечего, даже если в этом бокале яд
или что-либо подобное, что может реально принести Феликсу вред. Однако, если
посмотреть на это с другой стороны, Хёнджин выделил ему покои, дал хорошую,
хоть и немного устаревшую, одежду, устроил бал в его честь. Неужели дьяволу
настолько нечего делать? Тем более все демоны дивятся и пристают с
расспросами, словно стайка назойливых репортёров местной прессы. Ликс уже
не понимает ничего. Что ему думать, что делать? Он сам не понимает как, но в
его руках оказывается бокал, а Хван слегка растянул уголки губ намекает
выпить это.
— На земле вы бы назвали это амброзией. Согласно поэмам древних греков —
нектар богов. Бессмертия в ней мало, конечно, но вкус просто чертовски
божественный.
Ликс настолько запутался, что не может понять, шутка это, каламбур, или всё
вокруг него сходит с ума вместе с ним. И самое странное, что без Хёнджина он
постоянно сомневается, но когда тот рядом, сомнения будто фантомные, он всё
равно делает всё, что бы тот ни попросил. Выпив один кубок с панацеей, вот уже
второй готовится осушить. Мысли только «опять бокал с какой-то жидкостью».
Это как русская рулетка, ведь ты не знаешь на самом деле, коварен ли здешний
дьявол или он действительно говорит правду. Но Феликс слушается, не обращая
внимания на «фантомные» крики, призывающие воздержаться от употребления
мнимой амброзии.
Ликс подносит бокал к губам и делает первый весомый глоток. Жидкость слегка
жжёт, сравнимо с алкоголем, но на вкус она действительно очень вкусная. Ликс
допивает бокал и с грохотом опускает его на стол. Послевкусие приятное, очень
мягкое, как бальзам. Парень прикрывает глаза и чувствует прилив
головокружительной эйфории.
— Я же говорил. Вкус восхитительный, — довольно комментирует Джин, убирая
за спину и вторую руку, которая, почему-то всё это время безвольно болталась.
Видимо, Хван был напряжён, а теперь расслабился.
Ликс улыбается и кивает. Он приоткрывает глаза и чувствует, как это
замечательное чувство его покидает. Долго оно не длилось, так показалось Ли.
Вернулся рассудок, и Феликс в страхе подумал, что это местный аналог
наркотиков, но потом успокоил себя тем, что всё же пока он придержится
мнения, что Хёнджин не желает ему навредить.
— Почему же амброзия в Аду, если это нектар богов? — спросил Ликс, не отводя
взгляда от бокала.
— Потому что здесь всё не так, как написано в ваших книгах и показано в
фильмах, — отвечает незамедлительно, но голос его кажется таким близким,
что Феликс резко поворачивается и застает Джина гораздо ближе к себе, чем несколькими секундами ранее.
Он за коротким разговором и не заметил, как сменилась музыка. Она стала чуть
медленнее и мелодичнее. Это точно был вальс. Оглядевшись по сторонам, Ли
заметил, как люди, беспорядочно ходившие и весело общающиеся друг с
другом, разбились по парам и стали танцевать. Вальс...... как же он завораживал
Феликса. Парень всегда мечтал, что когда-нибудь он найдет того самого
человека, с которым он сможет станцевать его любимый танец, не побоясь
осуждения и не посчитавшим это неприемлемым для двух парней. Феликс
неприемлемым не считал. Наоборот — романтичным. Однако никто не разделял
его взглядов никогда. Ни один из его возлюбленных не то что не были
равнодушными, а презирали такой танец, всячески отказываясь, даже в
приватной обстановке. Да что уж там говорить, ни один из них Феликса по
настоящему не любил...
Протянутая рука ненавязчиво привлекает внимание Ликса, но не сразу. А
заметив грустный взгляд Ли в толпу, Хёнджин, не дожидаясь реакции от юноши,
берет его миниатюрную руку и отводит вглубь зала.
— Давай потанцуем, — игриво спрашивает Его Величество и Ликс, удивлённо
прожигая его взглядом, не может вымолвить и слова.
Неужели Хван умеет читать мысли, а если нет, то неужто он также любит
танцевать, как и Ли?
— Н-но как? Мы из разных каст... и тем более оба парни... — Ликс смущённо
уводит взор в ноги. Он безумно хочет прокричать «Да, конечно!», а после
броситься за Хваном хоть на край света, но скромность не позволяет.
Хёнджин решает пока промолчать. Он, не церемонясь, прижимает Феликса к
себе, укладывая ладонь на его талию, пока вторую элегантно переплетает с
Феликсовой. Жесты Хёнджина все такие — изысканные, с аристократическими
замашками. Ликс от быстроты действий размещает руку на плече дьявола, чуть
сжимая его от напряжения и предвкушения.
Он ещё никогда ни с кем не танцевал.
Для него этот момент был не просто танцем, а целым грандиозным исполнением
мечты. На душе это отражалось фейерверками, глаза заблестели от восторга и
Ликс сам себя пытался успокоить, ибо чувствовал, что его поведение
неприлично. Губа нечаянно оказалась зажата меж зубами. Ли до сих пор не
решался посмотреть Хвану в глаза, пока не почувствовал горячее дыхание на
своем ухе и нежный шёпот так, чтобы услышать мог только он.
— Я тут главный и только мне решать с кем танцевать. Скажу, что это
нормально, значит так и будет.
Юноша вздрогнул и кивнул. Затем Его Величество плавно повёл его в танце,
следуя ритму музыки. Хёнджин танцевал прекрасно. Ликс же это делать не
умел, поэтому отчаянно извинялся, когда пару раз наступил Джину на ногу.
Дьявол на это только хихикал и успокаивал Ли, заверяя, что тот быстро
осваивается.
Они скользили по залу. Феликс несколько раз проворачивался на 360 градусов под рукой Хёнджина. Лица Ли не покидала улыбка. Танец был таким
чувственным и нежным, о таком Феликс мог только мечтать. Когда Хван
разворачивал его и прижимал к груди, сердце замирало, ожидая дальнейших
действий. Либо желая продлить это уютное чувство защищенности в руках Его
Величества. Ликс прикрывал глаза и слепо следовал за мужчиной, куда бы тот
его не повёл в этом прекрасном танце.
— Ты быстро учишься, — промурлыкал Хёнджин на ухо.
А Феликс не заметил, что чем дольше они танцуют, тем более уверенно он себя
чувствует и тем лучше у него получаются движения. Подняв глаза на Хёнджина,
Ликс столкнулся с его взглядом. Он был уверенным, но в то же время добрым,
завораживающим. Ли не смог оторваться. Всё это, не было даже самой малой
частью похоже на Ад. Скорее сродни волшебной сказке или Раю, где Ликс мог
почувствовать себя счастливым и свободным. Однако стоило подумать о счастье,
перед глазами юноши всплыло лицо матери. Вся та боль и обида, которую она
испытывала из-за своего сына. Феликс почувствовал себя очень мерзко. Из-за
того, что ему нравится танцевать не с девушками, а парнями, страдали близкие
Ли.
Изменившись в лице, Ликс выпутался из объятий дьявола. Хоть внутри он
отчаянно хотел продолжить, хоть говорил себе всегда, что это его право на
выбор любви, его губы молвят противоположное.
— Нельзя. Я не должен......
И не успел Хёнджин и рта открыть, как Феликс, оставив его, нырнул в толпу и
направился к лестнице. За этой внутренней суматохой он даже не заметил, что
все гости разошлись, уступив место для танца его и Хвана.
По всему помещению раздались удивленные возгласы и охи. А Хёнджин так и
остался стоять в центре, не понимая, что только что произошло.
***
— Ты уже вернулся? Я думал ты подольше там побудешь, — около комнаты
Феликса стоял Джисон, будто конвоир.
Вместе с Ханом они зашли в комнату и Ликс просто упал на кровать лицом в
подушку. Демон недоумевал, что же такого произошло на балу. Он осторожно
присел на край и спросил:
— Что-то случилось? Я слышал, что Его Величество объявил этот бал в твою
честь.
Ликс развернулся к Хану и грустно посмотрел на него. Опустив взгляд, он
помотал головой, однако Хан, возомнив себя психологом, настаивал на том,
чтобы Ли выговорился. Ликс не любил психологов, ибо школьный мозгоправ
вечно бегал за ним и доставал со своими тестами. В погоне за неудавшейся
карьерой психотерапевта, он перманентно беспокоил ученика, приписывая
психические отклонения. Это раздражало, особенно в тот момент, когда этот тип объявлял на весь класс о таких вещах. Психолог и сам был лишен если не
рассудка, так профессиональной этики. Хотя, узнав об ориентации Феликса,
многие разделили упомянутую бестактность и заклеймили его пятном на
одноцветной, пресной стене общества, мол это не нормально. Парень никогда не
считал это таковым и в глубине души не считает даже сейчас, но активно
пытается внушить себе обратное. Что это просто ошибка, что он неправильный,
что геи это люди с нарушением мышления.
— Я ведь не отстану. Не сегодня, так завтра, а дни тут короткие, сам помнишь.
Ликс в последний раз умоляюще посмотрел на демона и глубоко вздохнул. Юноша принял сидячее положение и скрестил ноги по-турецки.
— Я сделал неправильную вещь. И теперь жалею об этом.
— Какую же?
— Это не столь важно, сколько то, что я нарушил своё же обещание, данное до
биологической смерти. Данное моей бедной матери.
Ликс рассказал всё Джисону, под напором сурового взгляда второго. Заметно не
было, но Феликсу показалось, что Хан сильно удивился этой истории, в большей
степени той части, где сам Его Величество пригласил его на танец. Он вновь
повторил тираду о том, что правитель никогда и ни к кому так трепетно не
относился и уж тем более ни с кем не танцевал. Он предпочитал роль зрителя,
внимательно наблюдая за всем со своего трона. Поэтому люди и столпились, в
изумлении наблюдая за несвойственным поведением Его Величества. Этот бал
привел всех в поражение, плавно переходящее в восхищение.
— После бала будет большая шумиха... Я попробую узнать у демонов, что там
произошло потом, и что об этом кто думает, — говорит Хан.
Парень согласно кивает и благодарит демона. Ему важнее всего узнать, не
расстроил ли он Хёнджина таким поведением. Уходить не стоило, нужно было
просто перестать танцевать, Феликс только сейчас понимает насколько ужасно
он поступил, оскорбил и унизил самого правителя преисподней, проявил
бестактность и безответственность.
На следующий день Джисон уходит разузнать о последних событиях из вторых
уст, оставив Ликса в своих раздумьях. Он не заставил себя долго ждать и
вернулся всего через полтора часа по местному времени. Ликс тут же вскочил и
в ожидании уставился на Хана, мнущегося у двери. Тот говорить не торопился.
Выглядел демон не столько напуганным, сколько переживающим и
нежелающим разглашать правду. Это наталкивало Ли на преждевременные, но
весьма логичные и печальные выводы.
— Ну что? — в надежде спросил Феликс, облизав пересохшие губы.
— Новости не очень приятные, — ответил Хан и решился пройти в комнату.
Он остановился прямо перед Феликсом, что заставило второго поднять взгляд и
удивленно уставиться на демона.
— Во-первых, Его Величество... ну... он...
— Не тяни, пожалуйста, — молит парень, сложив ладони в молитвенном жесте.
На это Джисон решил никак не реагировать пока, но в следующий раз он
обязательно напомнит юноше так не делать.
— Он очень расстроен. Короче говоря, он злится. Минхо говорит, что таким злым
его ещё не видели.
Феликс испуганно уставился в нарисованные на маске полузакрытые глаза
демона.
— Это плохо, Феликс. Во-вторых, после твоего ухода, Его Величество не
проронил ни одной улыбки. Он был темнее кровавой тучи над замком, сидел на
троне и угрюмо смотрел на замешкавшийся народ. Говорят, долго он не
просидел, объявил бал законченным и разогнал всю толпу, а потом удалился в
свои покои и находится там до сих пор.
Ликс опустил голову и вцепился в волосы, норовя вырвать их с корнями.
Разозлить самого дьявола нужно постараться и Ли умудрился. Абсолютно не
представляя, чем это может ему обернуться, он почему-то представлял только
самое ужасное.
— Я должен извиниться. Я поступил ужасно, — тихо бормочет Феликс, закрыв лицо ладонями.