Слово пацана. Зажигалки

20

Дорога к отделению казалась вечной. Чтобы падающий снег не намочил картонную папку с заявлением, я сунула ее под пальто и придерживала одной рукой.

- Здравствуйте, Диана Андреевна, - поздоровался сержант на входе.

Я кивнула в каком-то бреду. Казалось, пока дело не будет закончено, нормально жить и функционировать я не могу. В таком состоянии добралась до кабинета Ильдара.

- Здравствуйте-здравствуйте, наслышан, что у вас много приключений произошло, - такими словами встретил меня он, указывая на стул напротив.

- Да уж, - тихо ответила я, садясь на предложенное место.

- Думаю, уже знаете, что меня интересует в первую очередь: кто стрелок. Уже двое суток прошло, он еще не за решеткой - не дело, - абсолютно неискренняя улыбка на лице Ильдара давала понять, что, если сейчас он не получит об этом хоть какой-то информации, добра не жди.

Фанатик своего дела, кажется, он действительно готов на все ради буквы закона. Наверное, такие люди и должны работать в органах, поэтому я в этой системе точно чужая. Как бы ни хотелось все делить на черное и белое, ведь жить так удобнее, с появлением в моей жизни Вовы и его универсама, я разучилась это делать.

- Ильдар Дмитриевич, в момент стрельбы я находилась в другой комнате привязанная к стулу. Мне бы больше хотелось разобраться не с тем, кто устроил стрельбу, а с тем, кто меня туда затащил, - я старалась говорить спокойно и уверенно. Если никто из дом быта не упомянет Вову, а они вряд ли будут это делать, то на мне свидетели заканчиваются, и он в безопасности.

- С ними разберемся, Диана Андреевна, - глубоко вздыхает Ильдар. Как я и предполагала, мой ответ его не устроил. - Вы вообще как? - из вежливости уточняет он, смотря на меня из-под очков.

- Нормально, спасибо. Только больше не хочу подвергать жизнь и здоровье опасности, поэтому вот, - я достала папку и положила на стол.

Ильдар посмотрел на папку, затем на меня:

- Что это? - кивнул в сторону папки.

Думаю, он догадывался, поэтому демонстративно не стал открывать папку сам, предоставляя сделать это мне. Я открыла ее сама, доставая одну единственную бумажку, лежавшую внутри, - с заявлением и протянула ему.

Он поправил очки и стал читать написанное все с той же демонстративностью. Когда закончил, снял очки и положил их на стол рядом с моим заявлением: