Правило двух

Глава 1. По пути потерь

Многие считают, что груз добра

за плечами у этих людей непременно должен быть огромным

и обязательно — бросающимся в глаза.

Дабы ни у кого в галактике не возникло сомнений,

что перед ними — авейра собственной персоной.

Из дневника неизвестного учителя

Академии обскур

Луис и Мона Сорайя были поистине достойными авейрами[1] храма Руты — каждый день, с восходом и до первой вечерней зари, живя на благо других. Будучи чувствительными к силе Дня, они странствовали от планеты к планете, дабы прекращать эпидемии и засухи, пресекать перевороты или оканчивать войны, в общем-то этот список довольно-таки длинный. Да, Луис и Мона были хорошими людьми, но, если бы у Зои спросили: «Какими они были родителями?», то, пожалуй, она без раздумий ответила бы: ни - ка - ки - ми. Большую часть её жизни они провели где-то — не с ней. Конечно, Зои виделась и общалась с родителями по гало-фону[2] или с помощью межпланетной почтслужбы. Однако и эти редкие разговоры сводились к выяснениям о проявлении способностей у Зои или очередным проповедям послушников. Возможно, многие из них были действительно полезными, благородными и в некоторой мере интересными, но всё же девушка далека от понятий «бескорыстное служение», «повальное человеколюбие» и «безамбициозность». Потому она и не стеснялась пользоваться динариями[3], которые родители исправно присылали раз в месяц только на самые первостепенные нужды, а Зои тратила их куда придётся. В конце концов, откуда им знать, какие нужды для неё важнее прочих? Нет, мук совести она точно не испытывала ни по этому поводу, ни по какому-либо другому.

— Зои Дамия Сорайя, вылезай из своего гнезда и помоги мне с кипрейными лепёшками! — от дома кузины до излюбленного местечка Зои, в золотистой листве акации, немалое расстояние, а недовольное ворчание Мирай всё равно, будто прожужжало у неё над ухом.

«Если она упоминает второе имя, то лучше поспешить», — Зои тяжело вздохнула и одним пружинистым движением очутилась на земле. Болтая зажатой между зубов травинкой, девушка размышляла о чём угодно, только бы не думать о предстоящей работе.

—Д-а-м-и-я, — растянула она звуки и забавно сморщилась. — Какая гадость, — фыркнула Зои. Почему в тайное имя, предназначенное только для близких, ей досталось — с самым унылым значением? «Домашняя». Скучнее не придумаешь.