Агний. Записки неизвестного

«Чем чёрт не шутит»

День начался с того, что Агний проснулся в небольшой хатке на окраине деревни. Холод взирал на спину уходящей зимы, но сам покидать место своего обитания не хотел. Он завывал, бросаясь на замерзший виноград, отчего ограда, к которой было привязано растение, шаталась словно трава в чистом поле. Сперва Агнию показалось, что кто—то стучит в окошко с выкрашенной в белый цвет деревянной рамой, но он приподнялся на локтях и увидел, как усохшие ветки скребут стекло. Тишина дома не пугала его, скорее действовала наоборот. Агний надеялся, что проснулся на пару минут раньше хозяев, тем самым, не доставляя им неудобств. Одеяло кололо его ноги, но, тем не менее, тепло тела наружу не выпускало. Он привык проводить свои ночи в неожиданных местах, но Агнию редко приходилось видеть старые подушки. Они были чисты, добротно набиты перьями, но в его время действительно единично можно встретить подушки не стандартного размера, а... бабушкиного? Да, все вокруг напоминало Агнию о детстве на юге. Ковер, висящий на стене сбоку от кровати, швейная машинка, покрытая слоем пыли, деревянный пол, выкрашенный в рыжий цвет и, наконец, шторы в дверных проемах. Он сбросил с себя одеяло и перекатился на бок, аккуратно слезая с постели. В его возрасте требовалось беречь кости и мышцы. Стопы коснулись холодного пола, и Агний отчетливо почувствовал, как улетучивается из него тепло. Мурашки покрыли кожу рук. Он оглянулся на шкаф позади кровати, свет из окна заполнял его обитель, и нахмурился отражению в зеркале. На него смотрел мужчина средних лет. Худощавое тело покрывала белая майка, а на щеке отпечаталась подушка. К глазам ниспадали русые волосы, редкие и навсегда выгоревшие под палящим солнцем. Зеленые радужки глаз, испещрённые едва заметными родинками, вот что оставалось в Агнии из далекого детства. А в остальном – чудак.

— Доброе утро, Агний, — отражение улыбнулось в ответ. – Чтоб ты провалился, ха!

Чтобы там не имел ввиду дьявол, сидящий в зеркале напротив, ответа ему Агний не дал. Вместо этого схватил колючее одеяло и накрыл им дверцу отворенного шкафа. Пусть знает, каков хозяин. Дверца лишь слабо качнулась от человеческого порыва. Бросив взгляд на икону, висящую в углу и неустанно наблюдающую, Агний перекрестился. Не потому, что был свято верующим, а лишь затем, чтобы икона и дальше оберегала хозяев дома, не теряла своей важной роли в закутке.

Шерстяные брюки, заношенные годами, сели, как влитые. Он уже перестал сбрасывать вес, как в юности, обрывисто. Теперь его тело, словно находясь в сомнамбулизме, почти не менялось. Агний застал тот возраст, когда морщины лишь маячили на горизонте, а молодость безвозвратно помахала ему рукою. Облачившись в одежки и проверив свой рюкзачок, купленный на Блошке лет пять назад, он выглянул из—за бежевой шторы. Её покрывали вышитые цветочки и слой многовековой пыли. Пришлось было чихнуть, но Агний смог удержать порыв и опустил голову, как в припадке. На него глядели в ответ желтые вязанные носки, их крайне любовно связала Декабрина, девушка, бывшая его сестрой по несчастью. Они познакомились в психиатрии и соседка, кажется, была способна видеть призраков. Но Агний ей не верил, она часто смотрела на стены и говорила, что из тех кто—то выходит. Он и сам, в каком—то роде, видел призраков, потому знал, что Декабрина видит не приведений, а лишь порождения своего бурного воображения.