Его поцеловала смерть

Пролог

Настоящее

Шаг. Осторожный, медленный. Она всегда возвращалась сюда — к стеклянному гробу, о котором никто не знал. Острые шипы стебля белой розы впивались в ладони, роняя капельки крови на снег. Ещё один шаг и тяжёлый взгляд, полный боли и сожалений о прошлом. Под ногой вдруг хрустнули заледеневшие стебли — за сотни лет ими была устлана дорожка к нему.

Подойдя ближе, Морана замерла. В центре просторной усыпальницы, стены которой отливали аквамариновым отблеском, стоял высокий стеклянный гроб, покрытый инистым узором. В углублении на покрывале, расшитом сложным узором из серебряных нитей, лежала ледяная статуя — единственное, что от него осталось. Тело рассыпалось пеплом прямо на руках богини века назад, а душа... Только лишь её крупицы Пряха судеб сберегла и навечно заточила в статуе, не позволяя и ей обратиться в прах.

Морана нежно и бережно прикоснулась к хладному лицу, задерживая руку у морозной щеки.

— Здравствуй, Ратмир, — уголки губ богини чуть тронула улыбка. — Год минул, солнце завершило круг, а в Нави по-прежнему тихо и мертво. Знаешь, с той поры, как Кирилл нарушил клятву прошло пять лет, а я всё ещё вижу отголоски произошедшего в нитях. Они искрятся, будто вспоминая нарушенный ход событий, даря мне столько мыслей, что терзают и терзают. Но всё будет хорошо — я контролирую.

Морана осторожно убрала со статуи прошлогодний, покрытый инеем цветок, и вложила в скрещённые на груди руки свежий бутон. Ледяная фигура точно отображала высокий рост, крепкие плечи и хранила отпечаток мрачной красоты. В памяти богини обсидиановые глаза Ратмира до сих пор сверкали стальным блеском, а тёмные волосы ласкал ветер. Она помнила перезвон его медового смеха, лёгкую поступь и быстрые, расчётливые движения. Моране он напоминал хищника: не тронет, пока не переступишь черту; безжалостный к тем, кто обидел, и бесконечно добрый, верный тем, кого любил.

— Зима закончилась, Ратмир, — Морана аккуратно накрыла ладонью его руки. — Леля уже вступила в права и носится ручьём, убирая снега и даря надежду. Забавно, и только. Мир преображается, просыпается, а здесь мрачно и сыро. Но иного и нельзя ожидать от царства мёртвых.

Она грустно улыбнулась, чуть поглаживая ледяные руки. Синие глаза наполнились слезами: ей не престало плакать, навещать мёртвых и любить, но здесь Морана могла быть собой. Она не скрывала ни мыслей, ни чувств, отдаваясь воспоминаниям и обнажая истинное нутро — бесконечно одинокой женщины, олицетворяющей смерть и круговорот жизни.